Часовня сгорела час назад — но его людям только сейчас хватило сил дотянуться до смартфонов и описать ублюдка, который ее спалил. Он даже не скрывался, напоследок показав им печатку с гербом и сказав передать их господину привет. Вот же недоносок! Как только ему хватило наглости такое сделать! Что, решил проявить себя?

Трясущиеся морщинистые пальцы сжали смартфон и набрали номер единственного контакта, кого Змееуст еще мог назвать своим союзником. Единственного, кто мог решить проблему прямо сейчас — у кого с Волкодавом были свои счеты.

— Часовня сгорела? — вместо понимания на той стороне раздались смешки. — Ну если какой-то молокосос спалил тебе часовню, значит, ты уже все — вышел в тираж.

— Но это сын Волкодава! — проскрипел старик, зная, как его собеседник относился к отцу.

Но тот лишь засмеялся вновь.

— Если у Волкодава и был щенок, то на уровень Волкодава он вряд ли способен… Успокойся, ты уже реально никому не нужен, чтобы за тебя впрягаться, — и сбросил вызов.

Дряхлые пальцы злобно задергались. Никому не нужен, значит? Вышел в тираж? Забыли Змееуста… Ну он еще всем покажет — всем напомнит о себе и начнет с этого зарвавшегося недоноска!

Надо только набраться сил и подготовиться, чтобы у него даже не было шансов! Змееуст умеет не только трупы поднимать. Темнота дала ему гораздо больше.

— Эй, сюда! — крикнул он. — Живо!

Следом донесся топот ног, и испуганная служанка влетела в комнату.

— Еще долей. Доверху! — приказал он, указывая на темную ванну.

— А немного будет, господин? — помедлив, осторожно спросила она.

— Доливай, дрянь!..

— Служи мне и подчиняйся, — сказал я, решив, что знакомство с Хароном мы начали не с того, и, возможно, поганец еще не уловил, чего от него хочет новый хозяин.

Фраза была предельно понятной — такой, что до любой, даже самой безмозглой аномалии дойдет. Но, конечно, не до этой. Грабля замерла, прислушалась, а затем продолжила аж со смаком ломать наш новый диван. На кончиках моих пальцев тут же заиграла довольно густая чернота, готовая сорваться и кое-кому хорошенько наподдать. Энергии во мне сегодня было через край — и это несмотря на то, что мы с Глебом, как две трудолюбивые белки, крутились весь день, нещадно ее тратя.

Правда, утро началось довольно поздно, и таких пробуждений у меня не было еще ни разу, поскольку проснулся я от денежного дождя — в буквальном смысле. Рядом с кроватью стоял Глеб — я даже сделал зарубку, когда тут будет Уля, закрывать дверь на замок — и щедро сыпал на меня мятыми купюрами.

— Я понял, чего нам всегда не хватало! — воодушевленно приговаривал он. — Нам не хватало кучи бабла!

— И где ты это взял? — я оглядел кучу денег, которую он явно обнаружил сунувшись не туда. В этом доме вообще хоть что-то можно было обнаружить только сунувшись не туда.

— Помнишь, где мы бухло от отца прятали? — отозвался друг. — Ну, он когда еще нашел, сказал, что у них с братом был такой же тайник…

Да, помню — в небольшой хорошо замаскированной выемке под одним из подоконников около кладовой. Именно туда подростками мы утаскивали похищенный из домашних запасов алкоголь. Дядя тогда еще заявил, что мы похожи на него с братом в юности, однако все равно нас наказал.

— А что-то еще там было?

— Все, что там было, я принес тебе, — ответил Глеб, избавляясь от последних бумажек.

Оставалось только гадать, где же отец хранил что-то реально ценное — например, книгу со своими изысканиями, которую готовил специально для меня.

Заставив Глеба собрать купюры и выпроводив со всем богатством из комнаты, я занялся собой и впервые после долгого восьмилетнего перерыва вернулся к упражнениям, которым когда-то учил отец — этакой особой зарядке, чтобы хорошенько разогнать Темноту по телу. Последнее вновь стало для меня актуально: несмотря на количество потраченных за ночь сил, от энергии прямо распирало. Пришлось даже бросить парочку черных сгустков в окно, чтобы хоть как-то себя разгрузить. Что поделать, телу нужно время на адаптацию. Однако страдать от переизбытка сил всегда приятнее, чем от их нехватки.

Когда после, приведя себя в порядок, я спустился в гостиную, там мне встретилась Дарья при полном параде и с чинным видом сообщила, что едет в Синод утрясать все случившееся. Вообще-то логично: мы ночью выполнили их работу. А затем, сурово сведя брови, мадам попросила нас в течение дня ничего больше не сжигать. Потому что — цитата: “от вас одни проблемы”. Правда, когда мы устраивали эти проблемы, она нам не мешала — просто стояла в сторонке, глядя на огонь. И по всполохам в ее глазах я видел, что происходящее ее очень даже устраивает.

После и мы с Глебом покинул дом, отправившись завтракать — хотя время уже было ближе к обедать. Друг предложил завернуть в одну харчевню неподалеку. Но, нет — я пас. Харчевня в моем представлении — это место, где готовят еще хуже, чем я сам. Так что завернули мы в обычный ресторан. Затем забрали нашу тачку со штрафстоянки и сразу же отвезли бедняжку в ремонт — встреча с Александровской колонной не пошла на пользу ни ей, ни нашему кошельку. Ну а затем потратились на благоустройство нового жилища, заскочив по пути в мебельный магазин. Целью был диван в гостиную — мягкий, удобный и на большую компанию — в честь грядущего приезда девчонок.

Поначалу все шло хорошо. Пока одна симпатичная продавщица, виляя бедрами, не подошла и не спросила, чем может нам помочь. Пожалела она об этом уже на третьем диване, где, как и на предыдущих двух, ей сначала пришлось присесть, а потом прилечь — потому что господам-покупателям было крайне важно убедиться, что девушкам тут будет удобно. Пытаясь понять, что у нас происходит, к нам подошла и другая продавщица — и в итоге уже две девушки повторяли диванную гимнастику.

Затем в преддверии Улиного приезда я заказал еще и новую кровать в свою спальню с большим пружинистым матрасом. Глеб, решив не отставать, заказал себе такую же, еще и спросил, можно ли провести в магазине тест-драйв. В общем, девушки под конец прониклись и даже оставили нам по визитке магазина со своими личными номерами на обороте — на случай, если господам понадобится что-то