После обхода и перед консилиумом, сбегаю покурить в нашу старую операционную. Ремонт встал... Ульяна его тормознула. Нет второй оперирующий команды. Значит, вторая операционная - нерационально.

- Здорово, - жму руку Горынычу, сидящему на открытом окне.

Слежу за его взглядом. По стоянке перед главным входом спешит Юля. Тянет за руку сына.

Меня подмывает, пиздец как!

Ну, давай, Горыныч, усомнись… Ну там же только слепой сходства не увидит.

Но он только затягивается глубже, чуть оскаливаясь. Выпускает вверх дым, отводя глаза.

- Вот что она в муже своем нашла, скажи мне? Он же никакой.

- Не об этом думаешь, Горыныч. Смотри...

Достаю из внутреннего кармана футляр для кольца.

- Мастер-класс. Вот так надо было делать... - открываю футляр, показывая кольцо, ставлю перед ним. - "Мне ухаживать некогда. Вы… привлекательны. Я… чертовски привлекателен. Чего зря время терять?".

Не моргая, смотрит на кольцо. Давится дымом.

- А это в каком смысле, Хасан?

Да. Я очень хорошо подумал, стараясь отключить эмоции, прикинув все “за” и “против”. “Против” - больше. Но "за" такие весомые, что хер их перебьешь любыми "против". И это даже исключая эмоции.

- Нет, ты серьезно?! Решил, прям?

- Ну, а что мне делать прикажешь теперь? С работы уволиться или из жизни уволиться? Какие ещё варианты на совмещение? Если я к ней домой после смены возвращаться не буду, это две-три встречи в месяц. Нахера ей это? Она красивая, интересная девочка. Ее свободное время быстро кто-нибудь займет. А я чокнусь, блять, даже от мысли об этом. Да и мне, как ты недавно напомнил, уже немало лет. Не хочу я в окошко смотреть на то, как моя женщина живёт своей жизнью, в которой меня нет.

- Ты прав, да. Только так-то вы месяц друг друга знаете. Не рановато для предложения?

- Зотова относится к тем чудесным барышням, что второго дна не имеют. Тут хоть месяц, хоть десять лет - всё "дано" налицо сразу.

Захлопываю футляр, убираю в карман.

- А если характерами не сойдетесь?

- Уже не сошлись. Но смысл-то не в этом, верно? Чем-то мы другим сошлись, более важным. Когда похер на характер. Просто нужен этот человек рядом и всё. Мне вот нужен. У меня реальность без этой детали не функционирует.

- Давай, дружище! - тянет руку. - Благословляю. Хоть и "боженька" у нас ты.

Ещё раз жму.

- Так, а чем тебя характер то ее не устроил? Прелесть же чистокровная!

- Я разве сказал, что меня не устроил? Из нас двоих проблемы с характером у меня. Но ей же похер, верно?

- А если откажет?

- Придушу! - ухмыляюсь я недобро. - Отказы не принимаются.

- И всё же?

- Все как обычно - врать, шантажировать, льстить, угрожать...

- Ты это, без криминала давай, Руслан Тираныч, - стебет он меня. - Про любовь там скажи чего-нибудь.

Про любовь я не умею. Хотелось бы без этих бронебойных вскрытий. Ты же женщина, Таечка, должна без слов всё чувствовать, верно?

- С угроз не начинай. Нежная барышня, всё же, - наставляет меня Горыныч, пока мы идём на консилиум.

- Ты плохо её знаешь, - тихо посмеиваюсь.

Пытаюсь дышать глубже и унять мандраж. Женщина в моем доме? Это сильно поднимает давление. Я не жил никогда с женщиной. Нам будет пиздец как непросто. Но...

Но только посмей отказать мне, Зотова! Не доводи до неадеквата...

Ладно. Мне хочется бросить к ее ногам перед предложением ту шкуру мамонта, которую она так жаждет. Прокатит вместо слов любви?

У кабинета пересекаемся с Таей. Она волнуется… Ищет взглядом в моих глазах поддержки.

Я сделаю все, что могу.

Консилиум идет тяжко. Ульяна как бельмо на глазу, мы все вдоль, она - поперек со своей логикой. Едва сдерживаю себя от резкостей.

Глядя на Ульяну, вспоминаю, что я вообще-то, не очень люблю женщин. Особенно гиперактивных. В некоторых случаях, активность - это недостаток.

На доске с подсветкой - рентген снимки, на проекторе в 3D вращается фрагмент позвоночника Никиты.

Мы спорим о технических моментах...

Ульяна поднимает ладони.

- Так. Стоп. За что именно будет платить больница?

- Во-первых, за программное обеспечение, которое сможет рассчитать какие и куда мы будем ставить упругие элементы металлоконструкции, чтобы они постепенно придали позвоночнику нужное положение. Во-вторых, за установку со сверлами, которая подключена к манипулятору и программе. Ну и нам нужно оплатить саму металлоконструкцию. Она будет уникальная, сделана под заказ в Германии.

- Нет, - качает она головой. - Металлоконструкция - расходник. За нее платит сам пациент или пусть ищут фонды. Больница будет покупать только оборудование. Если будет.

- Сколько это стоит? - тихо вмешивается в разговор Тая.

- "Металл"? - уточняю я.

Пишу ей на бумажке довольно большой разбег в цене. Она чуть заметно кивает мне.

- И все же, если мы берём Зотова на экспериментальную операцию, то больница могла бы взять на себя частично расходы на "металл", - пытаюсь выбить я чуть больше возможного.

- Исключено! - отмахивается Ульяна. - У нас нет такой статьи расходов.

- Окей.

- Ну и это, конечно, должен быть не Зотов, коллеги, - вздыхает Ульяна. - Его мы не можем взять ещё год.

- Почему?? - тяжело сглатывает Тая.

- Несовершеннолетний. Операция экспериментальная. Если что-то пойдет не так, его родители в любой момент втянут нас в суды. И выиграют их. Клиника не пойдет на такой риск. Мы потом не расплатимся. Вот через год, когда он собственноручно подпишет документы - пожалуйста.