— Ты чего печальный такой? — спрашивает Наташка.

— Да, — машу головой. — Ничего, просто задумался. Бывает такое.

— Ага, — соглашается она, — бывает. Чем дальше, тем чаще. Я вот, например постоянно в задумчивость впадаю.

— Угу, — киваю я.

Тут главное не спросить почему и о чём она задумывается. Поскольку ответ может мне совсем не понравиться.

— Эй, Брагин, — слышу я голос сзади и оборачиваюсь.

К нам подкатывает крепкий сбитый парняга. Идёт вразвалочку, чуть расставляя руки, словно ему крылья мешают. Типаж понятен. Стрижка ёжик, широкие штаны, спортивная куртка, лицо, будто топором вытесано.

— Ты, значит, Брагин, — констатирует он.

— Кто спрашивает? — отвечаю я, догадываясь, из чьего стада этот бычок.

— Привет тебе от Фрица, — говорит он, чуть ухмыляясь.

Наташка вся сжимается.

Я киваю и, повернувшись, беру её под руку и иду дальше.

— Э, ты чё такой борзый, а? — кричит бычок мне вслед. — Алё, слышь, Бро,с тобой говорю.

— Это чемпион области по борьбе, — шепчет Рыбкина и заливается краской. — Фриц меня с ним знакомил.

— Да плевать, Наташ. Забудь ты этого Фрица. Считай, что его никогда не было и он привиделся тебе в страшном сне.

— Мне просто стыдно, — качает она головой, — что я такая дура. Мне ведь этот Фриц был безразличен. Я только хотела заставить тебя… ревновать.

— У тебя это получилось. Кинжал в зад ему прилетел, как раз, за мои сердечные страдания.

Наташка смеётся:

— Да ну тебя, Егор.

— Э, я не понял, я чё-то смешное сказал? — не сдаётся борец.

Он догоняет нас и хватает меня за локоть.

— Ты ещё здесь что ли? — удивлённо спрашиваю я. — Ещё от кого-то привет? Давай уж сразу все.

— А ты в натуре борзый, — заявляет чемпион.

— А ты прям что-то новенькое сейчас сообщил, капитан Очевидность. Хочешь титул что ли свой подтвердить? Или ты у Фрица своего почтальоном подрабатываешь? Вроде так-то серьёзный пацан, в соревнованиях побеждаешь, а шестеришь перед этим чмошником, который девчонок насилует. Может, ты и сам такой?

— Слышь, ты за базаром следи, — бычится он.

— Если ты такой же, как он, значит и кончишь так же. А если не такой, зачем с ним тусуешься? В общем, ты, чемпион, сам определись для начала.

И мы с Рыбкиной снова двигаемся дальше, не дожидаясь его ответа.

— Ещё ничего не закончилось, Брагин, ты понял? — бросает он нам вслед. — И для девки твоей, что жопой перед Фрицем крутила. Понял ты, оп**дол? Ходи и смотри по сторонам, потому что скоро мы тебя отымеем.

Мы идём не останавливаясь.

— Не бойся, Наташ, — говорю я. — Если бы хотели что-то сделать, нанесли бы удар без предупреждения, а так тявкают от бессилия. Только и всего. Я с дядей Геной не дам им тебе ничего сделать, не переживай. К тебе они точно не сунутся.

Если в их головах хоть капля разума имеется. А это мне неизвестно.

Я захожу домой и минут через пять раздаётся телефонный звонок. Это Платоныч.

— Егор, хорошо, что застал тебя. Есть время, можешь подбежать? Хочу тебя познакомить с очень интересным человеком.

— Да, могу. Сейчас?

— Да, было бы хорошо, — говорит он.

— Мне только к шести надо в «Солнечный» идти, — сообщаю я. — Хватит нам времени?

— Во-первых, — отвечает он, — мы как раз в «Солнечном» и находимся сейчас, а во-вторых, нам до шести нужно закончить, в любом случае.

— Ну тогда уже бегу! Скоро буду.

Я переодеваюсь и не пообедав бегу в ресторан. Заодно и поедим, как говорится. Зал практически пустой, но мне, желторотому юнцу, которому не положено без родителей по ресторанам шастать приходится отдать трёшку непреклонному швейцару, не желающему вспоминать, что я каждый день у Алика в баре зависаю.

В пустом просторном зале занято лишь несколько столиков. За одним из них сидит Платоныч и довольно крупная дама лет пятидесяти, крашеная хной.

— Знакомься, Ольга Фёдоровна, это и есть мой племянник Егор.

— Очень приятно, — слегка кланяюсь я.

— Садись, — говорит Большак и поворачивается в поисках официанта, но тот уже и сам торопится к нам.

Взгляд официанта — это нечто, конечно. Он полон достоинства и лёгкого презрения к этим… жалким просителям. Думаю, он и чаевые принимает исключительно делая одолжение.

Я заказываю чахохбили и солянку, и пока жду, когда мне принесут еду, Платоныч говорит, что Ольга Фёдоровна работает технологом на главном в области ликёро-водочном заводе, расположенном в небольшом городке в окружении тайги. Она любезно согласилась дать нам консультацию и поэтому мы оказались здесь в этот день и в этот час.

А ещё она согласилась сотрудничать с нашей молодой, но очень перспективной компанией и оказывать посильную помощь и даже претендует на пост руководителя нашего альтернативного производства.

— Ром проблему не представляет, — сообщает она. — У нас есть рецептура его приготовления из спирта с добавками. Мы его не производим, но вполне можем. Ничего сложного. Вон в Чехословакии делают и считают его чуть ли не национальным напитком.

— А качество добавок? — интересуюсь я.

— Ну, ароматизаторы рома существуют приличные, ваниль тоже без проблем. Можно добавлять сахар, но лучше карамель и хорошо бы из тростникового сахара, кубинского то есть. Хотя, по большому счёту без разницы.

— А коньяк? — спрашивает Платоныч.

— Пс-с-с… — машет рукой Ольга Фёдоровна. — Коньяк самый верный и самый простой вариант. Покупаешь цистерну коньяка в Армении, привозишь и разливаешь. Продукт можно найти качественный, а знатоков у нас не так много, чтобы влёт определить то или не то. Французский или нет, пойди разбери. Думаю, и французы не поймут. Не дегустаторы, естественно, а простые потребители.

— А с виски как быть? — интересуюсь я. — Напиток в наших краях довольно редкий, с хорошим потенциалом в плане продаж. Хотелось бы иметь его в своём портфолио.

— В чём? — не понимает технолог. — В портфеле?

— Можно и так сказать, в портфеле или в своём предложении, — поясняю я.

Она пожимает плечами.

— Технология в принципе не такая уж и сложная. Нужен солод. Его можно на пивзаводе брать. Солод дробится и заливается водой. Бродит