Я взял в руки дневник.

— Так вот почему ты пряталась от меня? Ты поняла, что прочла записки моей бывшей жены?

— Да, — ответила Стелла, по-прежнему не глядя мне в глаза.

— Но почему? Если это всего лишь совпадение, почему ты сразу не сказала мне обо всем?

Последовала долгая пауза.

— Стелла?

Она подняла голову, и я увидел, что она вот-вот расплачется. Я буквально разрывался между желанием утешить ее и потребностью выплеснуть ту злость, которая накопилась во мне за эти дни.

К сожалению, последнее чувство перевесило.

— Отвечай мне! — рявкнул я.

Стелла вздрогнула. Слезы заструились у нее по щекам.

— Просто… в дневнике говорится о разных вещах…

— О каких еще вещах?

Наш брак с Лекси нельзя было назвать удачным, особенно в конце, но я никогда не вел себя по отношению к ней низко или жестоко. И я не понимал, что могло так сильно испугать Стеллу.

Она заплакала еще сильнее.

— Я не хочу ранить тебя.

Не в силах смотреть на ее слезы, я бережно обнял ее за плечи.

— Успокойся. Никакой глупый дневник не в состоянии причинить мне столько боли, сколько вид твоих слез. Ну что с тобой, детка?

Не сразу, но она нашла силы взглянуть мне в лицо.

— Лекси… она пишет о своей связи на стороне.

Я моргнул пару раз.

— Ясно… Честно говоря, я не знал, что у нее есть любовник. Но меня это не особо удивляет. Лекси врала во всем, даже в мелочах. Она очень себялюбива, что заставляло ее вести себя не лучшим образом: в частности, утаивать от меня деньги и пропадать неизвестно где до поздней ночи. Ты из-за этого так переживала? Конечно, новость не из приятных, но наши с ней отношения давно канули в прошлое.

Стелла закрыла глаза и покачала головой:

— Это еще не все.

— Не все?

— Человек, с которым она спала… она называет его твоим лучшим другом.

— Ты про Джека?

— Она не называет его по имени, просто записывает его как Дж… И еще, — Стелла набрала в грудь побольше воздуха, — Лекси не знает точно, кто отец.

Видимо, я настолько был не готов к подобной информации, что до меня не сразу дошло.

— Чей отец? О чем ты?

— Чарли. — Голос у нее дрогнул. — Она не знает, кто отец Чарли. На момент зачатия она спала с вами обоими.

* * *

Еще неделю назад мне казалось, что мир у моих ног. С каким удовольствием наблюдал я за тем, как моя дочурка готовит мне ужин в компании обожаемой мной женщины, и думал о том, что наконец-то все в жизни пошло так, как надо. И вот теперь этот самый мир ухватил меня за горло.

Поначалу я не желал верить тому, о чем рассказала мне Стелла. Не то чтобы Лекси не способна была на такую подлость… Но Джек? Нет, мой лучший друг не мог поступать так со мной.

Но когда я допивал свой третий скотч в том самом баре, где мы не раз пропускали по рюмочке с Джеком, мне вспомнилось событие многолетней давности, пришедшееся на День святого Валентина.

Я тогда был по делам в Бостоне и собирался вернуться вечером домой, чтобы поужинать с Лекси в ресторане. Однако переговоры закончились рано, и я решил прилететь в обед, чтобы устроить Лекси сюрприз. Когда я вошел в квартиру, то обнаружил там Джека. Помню, что меня охватило легкое беспокойство, но Джек сказал, что Лекси по его просьбе ездила с ним в магазин, так как ему хотелось купить своей новой подружке (которая позже стала его женой) подарок ко Дню всех влюбленных. Ей, по словам Джека, нравились изумруды. А поскольку у Лекси было изумрудное ожерелье, он решил, что она может помочь ему с выбором камня для кольца. Мне и в голову не пришло подвергнуть сомнению его слова: как-никак речь шла о моей жене и моем лучшем друге!

Несколько лет спустя я сидел напротив Лекси в офисе своего адвоката. Та скрестила руки на столе, и в глаза мне бросилось кольцо с огромным изумрудом. Развод наш протекал достаточно болезненно, и я с ехидством прошелся насчет ее непомерных трат. Лекси заявила на это с самодовольной улыбкой, что кольцо у нее с незапамятных времен: подарок мужчины, который ее действительно ценил. Я впервые видел это кольцо, но у Лекси была куча драгоценностей, так что я не придал ее словам никакого значения.

Одним глотком опустошив свой стакан, я решил, что пришло время позвонить. И плевать, что на часах 2.30 ночи.

Мне ответил сонный женский голос.

— Алло?

— У тебя есть кольцо с изумрудом?

— Хадсон? Это ты?

Издалека до меня донесся мужской голос, но слов разобрать я не мог.

— Да, Алана, это Хадсон.

— Между прочим, на дворе глубокая ночь.

— Можешь ты мне сказать, есть у тебя кольцо с изумрудом или нет?

— Я не понимаю…

— Просто ответь, есть ли у тебя кольцо с изумрудом — подарок твоего мужа?

— Нет. В чем дело, Хадсон? Ты в порядке?

Алана, должно быть, прикрыла рукой микрофон, так как до меня донеслись приглушенные голоса. Спустя пару секунд трубку взял тот, кого я считал моим лучшим другом.

— Хадсон? Какого дьявола ты звонишь посреди ночи?

— У твоей жены нет этого гребаного кольца.

— Ты пьян?

Я не ответил. Какая разница, пьян я или нет?

— А знаешь, у кого есть кольцо с изумрудом?

— Да о чем ты тут толкуешь?

— У моей бывшей. С которой ты занимался шопингом… в тот день, когда я раньше обычного вернулся из Бостона.

Последовала долгая пауза. Наконец Джек откашлялся.

— Где ты сейчас?

— В баре возле твоего дома. Тащи сюда свою тощую задницу, или через десять минут я буду у тебя.

Не дождавшись ответа, я отключился и бросил телефон на стойку. Затем протянул бармену свой пустой стакан.

— Повтори.

* * *

Джек молча уселся на стул рядом со мной.

— Как ты мог? — спросил я, не отрывая взгляда от стакана. Голос мой звучал до странности спокойно.

Ответил он не сразу. Я даже подумал, что он решил поиграть в молчанку или, что еще хуже, соврать. Но Джек не стал отпираться.

— Хотел бы я сказать что-то внятное, — вздохнул он, — кроме того, что повел себя как последний кусок дерьма.

— Пожалуй, первая правдивая вещь, которую я услышал от тебя за эти годы, — хмыкнул я.

Джек подозвал бармена и заказал себе двойной скотч.

— И как долго? — спросил я.

Он махом опустошил полстакана.