В этом была одна из особенностей, являвшихся как достоинством, так и недостатком, лунных, да и любых иных, эльфов. За редким исключением их базовая пехота начиналась лишь с пятого тира, который для иных фракций являлся уже претензией на около-элиту.

Отличался, пожалуй, только один из замков тёмных эльфов, в котором на раннем этапе могли использовать полукровок, но они, как и я, были изгоями. Только куда более агрессивными.

А я же куда более мирный и добрый. Спроси любого — подтвердят.

Также я надеялся, что оставшиеся в замке крестьяне и сатиры, даром что их целых пятнадцать, сумеют в стахановском темпе разобраться с «колодезной проблемой».

******

Сам путь до Сосновки занял чуть меньше двух часов. За это время не произошло ровным счётом ничего — Зенон всё также был с жителями этой деревни, которые поглядывали на меня уже не с таким опасением, а Гильд и Эгис всё также проверяли местность.

Деревня же встретила нас частоколом. Когда мы показались в зоне их видимости, стали слышны удары по металлу. Среагировали они быстро, что говорит лишь в их пользу, но это битьё в набат было излишним. По крайней мере, на данный момент.

На стенах начали появляться фигуры с метательными снарядами в руках, в основном копьями или дротиками. Я поднял левую руку, согнутую в локте, вверх, останавливая наше шествие.

Морские эльфы остановились за моей спиной, удерживая щиты, готовые принять удар на себя, если это потребуется, но, когда за нами начали появляться жители их же деревни, соседи и друзья, на стене пошли шепотки.

— Мы пришли с миром, — озвучил я подобие стандартного приветствия, от которого голоса на стене смолкли. — И я хочу говорить с вашим старостой.

Весть об этом постепенно пошла по людям и сатирам, спускаясь вглубь деревни. Спустя несколько минут ворота едва-едва приоткрылись, после чего из них вышел немолодой мужчина.

Даже с того расстояния что было, между нами, была видна его рыжая, пусть и украшенная сединой, борода, заплетённая в несколько косичек. Но вот походка и снаряжение выдавало в нём воина — на левой руке висел круглый щит, украшенный изображением волчьей головы, а на поясе было видно несколько топоров.

— Если меня здесь убьют, — начал говорить я, чуть наклонив голову влево, чтобы Талфель меня слышал. — Можете вырезать здесь всех до единого.

— Твой приказ, — коротко проговорил он, после чего мы с человеком медленно пошли навстречу друг к другу.

Он выглядел уверенно, смотря прямо на меня и не отводя взгляд. Было ясно — он наметил цель, и шёл к ней, а вот как всё решится, ему придётся разбираться на месте. Мне оставалось лишь соответствовать ему — двигаться вперёд, до момента встречи с этим старостой.

— Кто таков, откуда будешь? — в его голосе отчётливо ощущался бас.

— Лорд замка. Сосед, — на моём лице появилась кривоватая ухмылка, после чего уже я задал два вопроса. — Кто таков, как тут давно?

— Пф, — его прищур стал острее, после чего он ответил. — Стейн. Сколь жив, столь тут и живу, — практически в каждом произнесённом им слове чувствовался нарастающий гул. — Назовись по имени, эльф. И скажи, что хочешь.

— Мэйзад’Диирн. А хочу я вернуть твоих людей к тебе и говорить.

— Ты говоришь уже сейчас, — его взгляд стал тяжелее. — А за людей благодарим.

— Ты понимаешь о чём я говорю, староста.

— И чем же ты свои слова подкрепишь? — тон его голоса стал более скрежещущим.

— Я бы мог сказать «мечами, что уничтожили тёмного рыцаря», но я скажу иначе. Винницей и Морковьево. Они теперь под моим крылом.

— Весомо, — он чуть пожевал губами, как бы взвешивая все «за» и «против». — Но помимо тебя здесь есть и наши, Фенрирцы.

— С которыми я буду говорить завтра, после полудня, — по его лицу будто прошлась волна, но выражение его лица осталось невозмутимым. — И посему, я хочу просить о крове на эту ночь.

Раздался его тяжёлый вздох.

— Будь посему. По закону гостеприимства, я приглашаю тебя и твоих людей к нашему столу. Ты принёс благую весть и помог нашим сородичам.

— Смиренно принимаю твоё приглашение, и рассчитываю на продолжение нашей беседы.

Он кивнул, после чего развернулся и медленно пошёл в сторону ворот. Мне оставалось сделать тоже самое, но по отношению к своим.

— Нас пригласили погостить, и мы останемся там на ночь. Прекрасный повод наладить отношения, — переведя взгляд на переминавшихся позади людей и сатиров, я махнул рукой. — Вы дома.

Ворота к тому моменту отворились, позволив как спасённым нами крестьянам зайти в деревню, так и нам, начав осматриваться.

И посмотреть было на что — если в Виннице архитектура была больше европейской, схожей с замком светлого рыцаря, в Морковьево были как обычные дома, так и землянки полуросликов, помимо больших домов для кентавров, а здесь… были крайне длинные дома, свойственные именно скандинавам — их мало с чем перепутаешь, зная основные особенности.

Это же и вызывало вопросы, как эта тройка деревень не враждовала, учитывая, что единственным объединяющим их фактором были зверолюды. И это отнюдь не плюс — разные расы сами по себе плохо уживаются вместе, за редкими исключениями, а данный случай таковым не являлся.

Хати же, следовавший за мной, вызывал очень большой интерес у человеческой части этого поселения, из-за чего не рисковал далеко отходить от меня, в итоге задав волновавший его вопрос.

«А почему у того человека на щите был волк?»

«Скорее всего, он из тех, кто почитает великих волков. Он назвал встреченных нами ранее „Фенрирцами“ — он, думается мне, у них в большом почёте.»

«А почему?» — я в этот момент сел на одну из скамеек, что были вынесены и стояли рядом со стеной. Хати запрыгнул на неё и устроился у меня под боком, а я начал его рефлекторно гладить.

«Он — тот, кто, по их легенде, начнёт Рагнарёк, большую войну. Многие норманы, или викинги, живут войной. Умершие, по их преданиям, попадают в Вальгаллу, и там ждут, когда начнётся Рагнарёк, чтобы выйти на свой последний бой.»

«Понятно… но кто такие великие волки?» — маленький волк осматривал деревню, но я ощущал, что он