Наконец,  удалось уснуть,  лежа на животе на краю раскуроченной постели бывшего хозяина башни.  Одну руку он использовал,  как подушку,  другую пришлось свесить на пол.  Это неожиданно оказалось настолько приятно и удобно,  что Вальтеру приснилась Лилия Зябликова.

Девушка стояла на верху удивительно длинной лестницы,  одетая в белое платье,  которого у нее сроду не было, и держала на руках какой-то то ли небольшой сверток, то ли большой букет.

«Иди сюда!» - позвала она, и Вальтер пошел.  Но лестница чудесным образом начала удлиняться – чем быстрее он шел, тем дальше оказывалась от него любимая девушка.  Вот уже черты ее лица пропали вдали.  Вот уже сама она кажется крохотным белым пятнышком, и лишь голос продолжает звучать.

«Иди сюда!»

Он идет,  бежит,  прыгает через две ступеньки.  Бежать трудно не только потому,  что лестница такая огромная – ступеньки становятся велики,  а перил нет и не за что ухватиться.

«Лилия! – кричит он,  чувствуя,  что сердце вот-вот выскочит из груди.  - Лилия!»

«Иди сюда!» - словно в насмешку голос вдруг слышится за спиной.

Он оборачивается и падает.  Катится вниз по ступенькам,  считая их локтями,  коленями,  спиной,  затылком.  Перед глазами все скачет.  Сверкают звездочки,  все плывет и прыгает.  А потом…

Падение оказалось таким болезненным,  что он вскрикнул от боли и обмяк,  не в силах пошевелить ни рукой,  ни ногой.  Но боль утихла,  едва что-то прохладное,  влажное коснулось его лба.

Лилия.  Любимая девушка склонялась над ним, и в ее глазах сверкала такая любовь и нежность,  что у Вальтера защипало в глазах и в носу.

«Лилия, ты…»

«Да,  хозяин,  сильно ты головой ударился! - вдруг произнесла девушка незнакомым хриплым голосом.  - Ничего,  это мы попр-равим!»

И лизнула его в лоб.

Вальтер вздрогнул,  открывая глаза и возвращаясь в реальный мир.

Он сидел на полу у кровати,  привалившись к ней спиной,  а толстый рыжий кот,  обняв лапами за шею,  самозабвенно облизывал ему лицо.  Заметив,  что человек открыл глаза,  пушистый целитель проворно отпрыгнул.

- Очнулся.  Здор-рово.

- Левиафан? Ты… вернулся?

- Естественно.  р-разве я мог тебя оставить? Ты мне,  как-никак,  хозяин,  хотя и будущий.  Ну,  с добрым вечер-ром!

- Вечером? – Вальтер бросил взгляд в сторону окна.  Там стояли сизые сумерки.  - Сколько же я проспал?

- Пор-рядочно.  Но теперь пор-ра вставать.  И звать остальных.

- Звать? – переспросил юноша.

Вместо ответа кот задрал морду и так гнусаво взвыл,  что Вальтер поспешил заткнуть уши пальцами – и тут же вскрикнул от боли,  потому что пальцы были те самые,  пострадавшие.  Но его крик потонул в бешеном топоте ног и задорных криках,  раздавшихся с первого этажа.

Они ворвались в комнату толпой,  едва не своротив перила лестницы, и накинулись на юношу вчетвером,  опрокинув на спину.  Вальтер еще раз вскрикнул от боли,  опять в многострадальной спине,  и опять его крик никто не услышал.  Трое парней и девушка орали во весь голос,  хлопали его по плечам,  трясли за руки,  целовали и обнимали,  не обращая внимания на его самочувствие.

- Ура.  Нашелся! Ура! Вернулся! – только и слышалось среди общего ликования.

- Пустите! Бес! Да пустите же! Больно!

Собрав силы,  Вальтер отпихнул-таки приятелей,  отползая подальше и прижимая руки к груди.

- Ты чего?

- Больно! Спина,  – объяснил тот.  - Меня,  между прочим,  пороли.

При воспоминании о том унижении,  которое ему пришлось испытать,  на глаза навернулись злые слезы.

- Бедненький,  – вздохнула Лилька.  - Но главное,  что ты нашелся.  И…

- Мурр-р-р…

- Левушка!

Забыв про приятеля,  девушка кинулась обнимать и целовать кота,  тормошить его,  гладить,  причитать и захлебываться от восторга,  как будто ни не виделись несколько дней,  а не четверть часа.  Кот не оставался в долгу,  мурчал на всю башню и в кои-то веки раз позволял чесать себя за ухом и трепать загривок.  А на возгласы: «А похудел-то как,  бедненький!» - вовсе попробовал упасть в обморок,  что только усилило приступы любви к нему хозяйки.

Вальтер невольно вздохнул,  глядя на эту сцену.  С одной стороны,  он радовался за подругу,  что все хорошо закончилось,  и она со своим Покровителем снова вместе,  а с другой… Он ведь тоже ее любит,  но тем не менее девушка с такой легкостью от него отвернулась.  М-да,  многое меняется в мире, и только переменчивое женское сердце остается навеки непостоянным.

Друзья не дали ему долго вздыхать.

- Что, так больно? - мягкосердечный Янко осторожно коснулся рукой его плеча.

- Ну,  не так,  чтобы очень… терпимо,  я бы сказал,  но визит к целителю был бы кстати.

- Сволочи,  - категорично высказался Альфред.  – Ух,  я бы их…

- Что? Заколдовал? Понос наслал?

- Проклял.

Вальтер отмахнулся от кровожадных мыслей друга.  Да,  ему тоже хотелось,  чтобы кое-кто получил по заслугам,  но,  если разобраться,  пострадать должен не палач и его помощники – они просто делали свою работу,  за которую им деньги платят! – а именно те,  кто их этой работой обеспечил.  А именно мэтр Горяка и его сообщники.  Χотя,  если верить словам Οны,  ее отец-палач тоже союзник Горяки…

- Я бы тоже,  - уклончиво ответил он.  – Но потом.  Сейчас у нас другие заботы.

- Какие?

- Как жить дальше.

Студенты переглянулись,  задумавшись.  Да,  их положение было тяжелым.  Они,  по сути дела,  сбежали – от городских властей,  с практики, из города.  На них могут начать охоту – в первую очередь за то,  что удрали из-под ареста,  таким образом,  косвенно признавшись в своей вине.  А уж что мэтр Горяка пылает жаждой мести, и говорить не приходится.

- Ну,  и с чего начнем?

Все пятеро расселись на той самой кровати,  где только что спал Вальтер.  Лилька забралась на нее с ногами,  двумя руками обнимая и прижимая к себе Левиафана.  Кот свернулся калачиком у нее на коленях,  всем своим видом выражая готовность уcтупить пальму первенства людям.  Мол,  я маленький слабый котеночек,  а вы такие большие и сильные – вам и думать,  как жить дальше.  К слову сказать,  Лилька посматривала на парней с тем же выражением – мол,  вы мужчины,  вам и решать,  как защитить слабых