Он несколько раз сворачивает, углубляясь в темные недра района. Останавливается у таверны, выделяющейся на фоне общей нищеты крашеным в веселый синий цвет фасадом и белой дверью.

Но да — Пол Насш тот еще шутник. Всем известно, что от его шуток можно даже ненароком скончаться. Никому не придет в голову оскорбить его детище — таверну — взломом.

Роберт толкает дверь и оказывается в просторном чистом зале.

— Как дела, дружище? — спрашивает он и улыбается.

Но старый прощелыга, сейчас протирающий бокалы за лакированной стойкой, всегда вызывает у него улыбку.

— Замечательно, все просто замечательно, Роберт. Зачем пожаловал, друг?

— Мне нужен список всех белокурых женщин, в последние дни поступивших на службу в видные дома столицы и в отели.

Конечно же, Роберт не уверен в своей правоте. Сайш могла наняться работать в какую-нибудь захудалую таверну, или в магазин. Но он постепенно обыщет весь город, если Сайш сама не объявится до этого.

Она устанет ждать денег и свяжется снова, но лучше поторопиться и опередить ее.

Роберт старается не думать о плохом, но стискивает кулаки, настолько сильно ему не терпится вырвать Кристину из лап преступной матери.

55

Утром мы решаем позавтракать в номере. Дети размещаются вокруг стола, а я меряю шагами комнату в ожидании Роберта. Когда раздается стук в дверь, кидаюсь открывать и лишь усилием воли заставляю себя остановиться и спросить, кто там.

— Это я, — от низкого голоса мужа сердце радостно вздрагивает и я проворачиваю ключ в замке.

— Ее нашли? — сразу накидываюсь на Роберта с вопросами.

Он выглядит уставшим, но в принципе спокойным.

— Пока нет, но я подключил полезных людей. Жандармерия также не дремлет. Мы найдем ее и поможем Кристине.

Роберт проходит в гостиную и треплет вставшего ему навстречу Эрика по голове. Сын серьезно смотрит на него снизу вверх, видимо, чувствуя напряжение старших.

Если честно, мы пока не знаем, как поступим с Кристиной, когда заберем ее из-под опеки матери. Роберт когда-то хотел отправить обеих в монастырь, — при них часто устроены неплохие школы — но теперь я сомневаюсь. И он, кажется, тоже не уверен.

Мы не говорим об этом вслух, но когда все закончится, придется решать, как поступить с девочкой. Как ни крути, она племянница Роберта и драконица. Не удивлюсь, если одарена.

— Все будет хорошо, — Роберт улыбается и неожиданно заправляет мне за ухо выбившийся локон.

Этот простой жест воспринимается очень интимным и естественным… будто мы действительно пара.

Быстро отхожу и, схватив со стола яблоко, начинаю его очищать маленьким серебряным ножом.

— А я люблю запеченные яблоки, — сообщает Элли. — А когда вырасту, стану поварихой, как мисс Прам.

— Ого, — я принимаю заинтригованный вид. — Как только вернемся в Кохэм, совершим набег на кухню. Я тоже люблю готовить.

— Нам придется задержаться в столице, — сообщает Роберт и Эрик тут же поднимает к нему голову.

— Что-то случилось, отец? — раньше он неохотно называл Роберта отцом, но постепенно привык.

Я разрезаю яблоко на дольки и затаив дыхание слежу за разговором отца и сына. Как поступит Роберт — посвятит Эрика во взрослые дела или отшутится? Может, скажет неправду?

Элли хватает дольку и засовывает в рот, она не особенно прислушивается к беседе, и даже если Роберт поведает всю подноготную мисс Сайш, она ничего не поймет.

Роберт внимательно глядит на сына. Они так похожи, что аж захватывает дух. А Эрик стоит перед ним и серьезно смотрит в ответ — он ждет, что отец объяснит ему ситуацию. Расскажет, почему мы заперлись в номере, почему не выходим гулять одни.

У меня Эрик почему-то не спрашивал о причинах, с этим вопросом он обратился к Роберту.

Машинально беру второе яблоко, а муж улыбается сыну и говорит:

— Возникла одна проблема Эрик. Как только решу ее, все подробно расскажу, как взрослому.

Эрик вдыхает воздух и пытается сдержать радостную улыбку, но он горд тем, что отец обещал поделиться с ним «проблемой». Я хорошо знаю своего малыша и от меня не скроется довольный блеск в его голубых глазах.

— Иди кушать яблоки, — зовет его Элли.

Эрик подходит к нам, но не берет порезанные на аккуратные дольки фрукты, сразу хватает неочищенное яблоко и со вкусом вгрызается в сочный бок.

Так я его воспитывала, в обход светских приличий, поскольку считала, что в кожуре много витаминов.

Муж присоединяется к нам за столом и я вижу, что сын смягчается, подвигает Роберту тарелку с оладьями, словно приглашая его в нашу уютную компанию. А я… я очень довольна ответом Роберта. Он нашел самые лучшие слова — помог Эрику почувствовать себя важным, взрослым, личностью, с которой считаются.

Не ожидала. Хотя… дракон ведь настаивал на том, что будет растить сына настоящим мужчиной.

Дети рвутся «на волю». Представляю, как трудно им было сидеть все утро в номере. В осенние накидки они буквально впрыгивают, молниеносно обуваются и не умолкая тарахтят. Даже Эрик забыл, что он «серьезная личность» и, пока мы спускаемся по лестнице, расспрашивает Роберта об аттракционах.

— Мы посетим центральный парк завтра, — предлагает Роберт и я с ним полностью согласна, так как в общественных и многолюдных местах может быть опасно.

Мало ли, что придет в голову ненормальной Сайш? Вдруг она на моих малышей покусится?

Впрочем, в столице избежать столпотворения нереально и я очень скоро в этом убеждаюсь.

Меньше всего народа, пожалуй, в так называемых «цветочных кафе». Не ожидаю встретить такие в Торне, но, заметив несколько, прихожу в восторг.

— Давайте, зайдем! — с энтузиазмом оглядываю кирпичный фасад, увитый плетистой розой.