Глава 34

Гидесса

Авель предусмотрительно оставил на прикроватной тумбочке обезболивающее, но сон все равно был не долгим. Я искренне надеялась, что они накачивают меня наркотиками, чтобы я просто сбежала от своих мыслей. Но нет, в тот единственный раз, когда я действительно этого хочу, они словно исчезли.

Я обнаруживаю, что мне приходится вытаскивать себя из постели на следующее утро, когда приближается время моей встречи с Бет за чашечкой кофе. Клеймо все еще красное и влажное, рука болит, пока я изо всех сил пытаюсь принять душ и вымыть волосы, не намочив его. Не помогает и то, что я впервые в жизни замахнулась битой, наверное, раз сто.

Почему эти мудаки не смогли учесть эти вещи, когда решили СЛУЧАЙНЫМ образом ЗАКЛЕЙМИТЬ МЕНЯ, БЛЯДЬ??

Мое разочарование нарастает, пока я выбираю одежду, которая прикроет отметину на моей руке. Я молча задаюсь вопросом, не является ли это экстремальным способом просто заставить меня больше почти ничего не надевать на публике. Даже если они и сказали, что не будут контролировать, что я ношу.

В итоге я выбираю леггинсы и легкую футболку стратегического кроя с рукавами до локтя, но прикрываю верхнюю часть рук, где это необходимо.

Заперев дом, я начинаю пробираться к пляжу. Я иду по ставшей уже знакомой тропинке, машу пожилому мужчине у его дома, как всегда, и наслаждаюсь свежим морским воздухом и теплым солнечным светом.

Я стараюсь не думать о месте преступления, которое оставила прошлой ночью, о том, как вода смыла все это. Мои бедра соприкасаются друг с другом, когда я двигаюсь, и я отказываюсь позволять своим мыслям сосредоточиться на том, почему они так болят. Я отбрасываю все это в пользу того, чтобы выпить кое-с кем кофе и попытаться забыться хоть ненадолго.

Эй, по крайней мере, я могу вычеркнуть имя из своего списка.

Вскоре я уже вхожу в дверь пекарни. Аллегра радостно улыбается мне, когда я подхожу к прилавку.

— Доброе утро, Тэйлор, — весело говорит она.

— Доброе утро, Аллегра, — отвечаю я с улыбкой. — Я пока возьму только кофе. Кое-кто скоро присоединится ко мне.

Она приподнимает бровь и хитро улыбается мне. Я закатываю глаза.

— Это не то, о чем ты подумала, — говорю я, махнув на нее рукой. — Это туристка, с которой я познакомилась на днях. Она очень милая и городская девушка, как и я, поэтому я решила быть дружелюбной.

Ее смех легкий и беззаботный.

— Не привязывайся к туристам: они исчезают раньше, чем ты успеваешь это осознать.

Мое сердце бешено колотится в груди при мысли о том, что именно поэтому я здесь. Но она же ничего об этом не знает, не так ли? У меня не сложилось впечатления, что она в этом замешана, и теперь, когда я знаю, что люди в масках не убийцы, это снова может быть кто угодно. Ну, кто угодно, кроме Рэя.

Я заставляю себя улыбнуться и киваю, надеясь, что она не заметит внезапного напряжения в моих глазах.

Я сажусь за столик поближе к окну со своим кофе, наблюдая, как просыпается город, как туристы выходят позавтракать и отправляются на пляж. Я вижу, что на карнавале появились новые элементы, например большое колесо обозрения, и рабочие уже затариваются призами и продуктами. Волнение охватывает меня при мысли о завтрашнем открытии и о том, что меня ждет впереди.

А потом я краснею, когда меня заливает жаром при мысли о том, что я там уже натворила.

Сделав глоток кофе, я наконец-то позволяю своему разуму поразмыслить обо всем, что узнала прошлой ночью об убийце и о себе. Я на мгновение задумываюсь, что случилось с телом Рэя: они позволили ему уплыть в море с отливом? Сомневаюсь. Они должны были знать, что без какого-либо утяжелителя оно просто вернется на пляж и создаст больше проблем, чем, я уверена, хотели бы Каин и Авель.

Какой предсмертный опыт пережил убийца, которого я преследую, чтобы стать таким?

Эта мысль не дает мне покоя, разжигая любопытство. Должно быть, это было что-то травмирующее, что-то, что так сильно исказило его сознание, что он почувствовал себя обязанным причинять боль и страдания другим.

Я погрузилась в размышления о подозреваемых и расследовании, когда дверь в пекарню снова открылась. Я с нетерпением поднимаю глаза, ожидая увидеть Бет. Но это Макай.

Я бросаю взгляд на Аллегру и вижу, что она удивлена не меньше меня. Именно она сказала мне, что мы никогда не увидим Макайю в пекарне, учитывая его приверженность фитнесу. Его улыбка достаточно широка, чтобы показать зубы, когда он направляется ко мне.

— Доброе утро, Тэйлор. Извини, я увидел тебя в окне, — говорит он вместо приветствия.

Я улыбаюсь в ответ.

— Доброе утро, Макай. Все в порядке, я встречаюсь кое с кем за чашечкой кофе, — отвечаю я, и что-то появляется в его глазах, что-то, что я не могу определить, прежде чем снова исчезнуть.

— Тогда не буду тебя задерживать. Я просто знал, что ты интересуешься вечерами кикбоксинга, и у нас он сегодня как раз будет. Я хотел убедиться, что ты его не пропустишь, — говорит он.

Я благодарно киваю.

— Спасибо. Я определенно постараюсь прийти.

— Отлично, надеюсь увидеть тебя там. — Он одаривает меня еще одной теплой улыбкой, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

После того, как он снова исчезает за дверью, Аллегра спешит ко мне с кофейником в руках, демонстративно наполняя мою чашку.

— Что, черт возьми, это было? — шепчет она, и я смотрю на нее широко раскрытыми глазами.

— Понятия не имею. Ты же вроде говорила, что он никогда сюда не заходит? — шепчу я в ответ.

Она смеется.

— Ммм, заметь, он ничего у меня не купил. Он просто хотел поговорить с тобой. Похоже, у тебя появился еще один поклонник, — говорит она с широкой улыбкой.

Я закатываю глаза.

— Не говори глупостей, во мне нет абсолютно ничего особенного, — говорю я, пытаясь побороть желание скрестить руки на груди. Наверное, я слишком стара, чтобы дуться, и клеймо на моей руке будет ужасно болеть, если я это сделаю.

Она насмехается надо мной.

— Прости, ты из тех девушек, которые не видят, насколько чертовски сногсшибательны?

Я смотрю на нее, разинув рот, но она игнорирует мой изумленный взгляд и говорит:

— Когда тебе надоест, что все парни бегают за тобой, может, перейдешь на темную сторону… у нас есть печенье, — говорит она, подмигивая и поворачиваясь, чтобы вернуться к стойке, когда входит Джона.

Мое сердце слегка колотится от ее бесцеремонного комментария, но