какая чепуха, меня это не касается! Но после 20 октября американцы словно бы проснулись в новой реальности — четыре трупа на ферме потрясли воображение обывателя. Средства массовой информации заставили миллионы людей задуматься о превратностях судьбы, ведь жертвами изувера стали чьи-то дети, мужья, друзья, коллеги по работе. Ну, неужели все убитые были плохими людьми? Нет, конечно! Да и кто сказал, что «Убийца с хайвея» убивает только гомосексуалистов, его жертвой может стать обычный автостопщик, которого преступник ошибочно примет за гомосексуалиста. И потом — какая бы половая ориентация ни была у человека, его нельзя за это убивать. Человека вообще убивать нельзя, любого!

Обнаружение останков четырёх мужчин на ферме в Лэйк Виллидж стало сенсацией не только для местных средств массовой информации, но и для всей страны. Публикации о расследовании, проводимом группой CIMAIT, появились практически во всех периодических изданиях, а новостные ТВ-передачи выпустили репортажи с места событий. Как мы увидим из дальнейшего хода событий, всеобщее внимание к кровавым похождениям «Убийцы с хайвея» предопределило несколько в высшей степени неожиданных и интригующих поворотов сюжета этой замысловатой истории.

Ещё в начале ХХ столетия знаменитый русский адвокат Плевако произнёс одну из тех лаконичных крылатых фраз, что обессмертили его имя: «Убивать нельзя!» Американцы не читали Плевако, но именно эта простая мысль в конце октября 1983 г. оказалась воспринята многими миллионами простых людей, вряд ли задумывавшихся над чем-то подобным прежде. И стремительное изменение общественного сознания повлекло за собой цепочку неожиданных и очень важных событий. Прямо в точности по Карлу Марксу, сказавшему некогда, что «идеи, овладевшие массами, становятся материальной силой».

22 октября 1983 г. в полицию Чикаго позвонил некий Джим Гриффин, человек, неизвестный до этого правоохранительным органам, и сделал весьма любопытное заявление. Если верить его рассказу, двумя годами ранее, 30 ноября 1981 г., он познакомился в гей-баре с неким симпатичным мужчиной, которому предложил заняться сексом. Сам Гриффин был мужчиной в возрасте, в тот момент ему исполнилось 53 года, и он никогда не скрывал своей гомосексуальной ориентации. Новый знакомый согласился заняться с Джимом сексом и отправился к нему домой. Далее произошло нечто такое, к чему Гриффин оказался не готов — оказавшись в пустом доме, новый друг вытащил из своей спортивной сумки ледоруб и, угрожая им, принялся всячески унижать Джима. Он заковал его в наручники, бил руками и ногами, плевал в лицо и тому подобное. Для усиления психоэмоционального воздействия мужчина то замахивался ледорубом, то вытаскивал из сумки пугающих размеров мачете, то грозил широким охотничьим ножом. Продолжался этот неистовый кураж более часа…

Гриффин признался, что был очень напуган и мысленно прощался с жизнью. Его страх был так велик, что он, не контролируя себя, обмочился. Возможно, именно это обстоятельство предопределило весьма неожиданную развязку этой истории: в какой-то момент молодой мужчина, видимо, пресытившийся побоями, сложил свой пугающий инвентарь в сумку и спокойно ушёл. Он не взял у Гриффина денег, ничего в доме не сломал и не разбил, более того, он даже сексом не стал заниматься с Джимом, хотя последний был готов к тому, что опасный гость церемониться с ним не станет. Гриффин остался под сильным впечатлением от пережитого, но в полицию о происшедшем заявлять не стал. Когда его спросили, почему он не подал заявление об инциденте, бедолага честно признался в том, что ему не в чем было обвинить своего странного знакомого. Тот не причинил никакого материального ущерба, все негативные последствия лежали сугубо в эмоциональной сфере. Кроме того, Гриффин допустил, что его собственное поведение, возможно, спровоцировало агрессию нового знакомого, другими словами, жертва отчасти оправдывала поведение обидчика.

После 30 ноября 1981 г. Гриффин никогда не встречал странного молодого мужчину и почти позабыл о произошедшем в тот вечер, но сообщения об обнаружении трупов в Лэйк Виллидж всколыхнули воспоминания. Гриффин почувствовал необходимость сообщить правоохранительным органам о крайне агрессивном молодом мужчине и в детективах нашёл весьма заинтересованных слушателей. Показания Джима были официально запротоколированы, после чего ему показали фотографии некоторых мужчин, вызывавших подозрения правоохранительных органов.

Свидетель без колебаний опознал обидчика. Таковым оказался Ларри Эйлер.

А буквально на следующий день в полицию Чарлстона, штат Западная Вирджиния, с похожим рассказом обратился Эдди Хили, гомосексуалист в возрасте 24 лет. По его словам, в ночь на 1 июня 1980 г. он сел в автомашину, владелец которой предложил ему позаниматься необычным сексом. «Давай поиграем в убийство!» — предложил он, и сказанное прозвучало достаточно интригующе для того, чтобы Хили согласился. Он позволил надеть на себя наручники, ну а далее… понеслась душа в рай, как говорят в России. Сексуальный затейник устроил примерно то же шоу, что и в случае с Джимом Гриффином, с той только разницей, что вместо ледоруба размахивал дробовиком. Сеанс побоев и унижений продолжался около часа, несмотря на то, что перепуганный Эдди умолял мучителя остановиться и отпустить его. Закончилось всё совокуплением, после которого наручники были сняты и Эдди, не чуя ног, убежал куда подальше.

Самое любопытное в этой истории заключалось в том, что Хили знал имя и фамилию своего изобретательного партнёра. Они работали в соседних барах, так что его идентификация проблем не представляла. Звали этого человека… Ларри Эйлер. По словам Хили, он не имел веских причин жаловаться на того в полицию, поскольку серьёзных телесных повреждений Ларри ему не причинил, а заковывание в наручники было, вообще-то, сугубо добровольным. То, что «игра» получилась слишком натуралистичной и пугающей, вряд ли было наказуемо, ведь Эйлер в конечном итоге сам же и освободил своего «раба». В общем, Эдди переехал из Иллинойса в Западную Вирджинию и напрочь позабыл о случившемся, но после того, как в газетах и по телевидению в октябре 1983 г. начали обсуждать историю с телами убитых, найденными в сарае в Лэйк Виллидж, стал вспоминать пережитое. От сопоставлений трудно было удержаться, и после мучительных колебаний, растянувшихся на несколько дней, он решил-таки обратиться к полицейским со своим рассказом.

Наконец, 26 октября 1983 г. в полицию штата Индиана позвонил Крэйг Таунсенд, которого правоохранительные органы искали на протяжении всего года. Таунсенд знал, что полиция идёт по его следу, но боялся заявлять о себе, поскольку был причастен к торговле наркотиками. Посмотрев по ТВ репортажи о найденных в Лэйк Виллидж трупах, Крэйг засомневался в том, правильно ли поступает, скрываясь от правоохранительных органов. Позвонив диспетчеру CIMAIT, он уточнил, не будут ли в его адрес выдвинуты какое-либо обвинения, в том числе несвязанные с нападением 4 ноября 1982 г.? Получив гарантию того, что он интересует правоохранительные органы лишь как потерпевший и никто ни в чём обвинять его не станет, Крэйг согласился явиться для дачи показаний.

В тот же день состоялся его