— Прю, он скверно играет в бадминтон, но в остальном очень даже ничего, — объявляет Эд.

Он ставит меня на пол, отдуваясь и хохоча, а я присматриваюсь к опоздавшим и пытаюсь по лицам, жестам или силуэту найти подтверждение тому, что и так знаю: Прю уж точно не единственный свидетель на этой брачной регистрации.

— Эдвард, Флоренс и сопровождающие, прошу вас! Эдвард, Флоренс и сопровождающие, сюда, пожалуйста! Вот сюда.

Генеральша в зелёной униформе ведёт нас вперёд, но блестящая чёрная дверь пока закрыта. Мелодия достигает крещендо и смолкает.

— Эй, Нат, я забыл кольцо, — сообщает мне Эд по секрету.

— Ну и балбес.

И тут он наддаёт мне плечом, давая понять, что разыграл меня.

Заглянула ли Флоренс в тюбик с дорогой японской помадой Прю, который я сунул в её сумочку? Прочитала вложенный в него адрес? Отследила по гугл-картам, нашла гостевой домик в Трансильванских Альпах, которым владеет пожилая пара каталонцев, некогда мои агенты? Нет, конечно, она достаточно умна и знает толк в контрразведке. Но может, хотя бы прочла короткое письмецо, написанное на тонкой, свёрнутой в трубочку папиросной бумаге в наших лучших традициях? Дорогие Паули и Франческа, пожалуйста, сделайте что можете для этих добрых людей. Адам.

Регистраторша — крупная дама, непреклонная в своей благой миссии, с копной светлых волос. Она скрепляет пары брачными узами год за годом, что отражается в неспешном ритме произносимых ею слов. Когда она вечером приходит домой, муж спрашивает: «Ну, сколько сегодня, дорогая?», на что она отвечает: «От звонка до звонка Тед». Или Джордж, или как-то ещё… И они садятся перед телевизором.

Церемония достигла апогея. Исходя из моего опыта, есть два типа невест: одни произносят свои реплики почти беззвучно, другие кричат на весь белый свет. Флоренс из второй категории. И Эд тоже кричит по её примеру, при этом сжимая ей руку и не сводя с неё глаз. Пауза.

Регистраторша проявляет недовольство, поглядывая на часы над дверью. Эд, тихо чертыхаясь, роется в карманах нового костюма. Забыл, куда сунул обручальное кольцо. Недовольство регистраторши сменяется понимающей улыбкой. Нашёл! Оно лежало в правом кармане брюк, там же, где он всегда держал ключ от шкафчика, пока уделывал меня на корте. Они обмениваются кольцами. Прю становится слева от Флоренс. Регистраторша добавляет пожелания от себя лично. Она это делает двадцать раз на дню. Радостная мелодия возвещает об их союзе. Открывается вторая дверь. Мы свободны.

Коридор налево, потом направо. Мы бежим по лестнице на четвёртый этаж, и только Флоренс отстаёт. Уж не передумала ли? Администраторша аудиторов при виде нас ухмыляется.

— Я посмотрела, — заявляет она с гордостью. — У них красные крыши. В Таллине.

— Точно. Мистер Бейли заверил меня, что мы можем в любое время воспользоваться пешеходным мостиком, — говорю я ей.

— Без проблем. — Она нажимает на жёлтую кнопку сбоку. Электронные двери вздрагивают, медленно расходятся и так же медленно сходятся за нами.

— Куда это мы? — спрашивает Эд.

— Срезаем дорогу, дорогой, — отвечает Прю. Мы бежим следом за ней по навесному мостику, а под нами пролетают машины.

Я впереди других сбегаю по винтовой лестнице через две ступеньки. Эд и Флоренс отстают на один уровень, а Прю замыкает цепочку. Пока мне непонятно, это за нами бегут люди Перси или я слышу топот наших ботинок. Но вот мы уже на автостоянке. Нас ждёт арендованный «фольксваген-гольф» чёрного цвета. Прю припарковала его здесь час назад. Она жмёт на кнопку, щёлкают замки. Она занимает место водителя, а я держу открытой заднюю дверцу для жениха с невестой.

— Добро пожаловать, Эд. Сюрприз! — с хитрецой говорит Прю.

Он в растерянности смотрит на Флоренс. Та, прошмыгнув мимо меня, садится на заднее сиденье и хлопает ладонью рядом с собой:

— Давай, муж. Не срывай праздник. Мы уезжаем.

Эд забирается внутрь и садится боком, кое-как вытянув ноги. Я сажусь впереди. Прю, заперев двери, доезжает до конца стоянки и вставляет в автомат парковочный талон. Шлагбаум поднимается. Из боковых окон ни автомобилей, ни мотоциклов слежения пока не видно. Но это ещё ни о чём не говорит. Люди Перси вполне могли пометить ботинки Эда, или его новенький костюмчик, или что они там ещё нынче метят.

Прю заранее ввела лондонский аэропорт в спутниковый навигатор, который теперь показывает нашу конечную цель. Чёрт. Как я об этом не подумал. Флоренс с Эдом милуются, но вскоре он подаётся вперёд и недоумённо переводит взгляд с навигатора на жену.

— Что происходит? — И, не получив ответа: — Фло, что ты молчишь? Не надо морочить мне голову. Слышишь?

— Мы едем за границу, — говорит она.

— Как это? Без багажа? А как же все, кого мы пригласили в паб? Чёрт, у нас даже паспортов с собой нет. Это безумие.

— Паспорта я взяла. А багаж придёт позже. Что-то купим.

— На какие шиши?

— Нат и Прю подкинули нам деньжат.

— Почему?

Каждый погружается в своё молчание: Прю рядом со мной, Эд и Флоренс в зеркале заднего вида, глядя друг на друга.

— Потому что там все знают, Эд, — наконец говорит она.

— Что знают? — не отстаёт он.

Какое-то время мы едем молча.

— Что ты сделал то, чего требовала твоя совесть. Они поймали тебя с поличным и имеют на тебя зуб.

— Они — это кто?

— Твоя служба. Твоя и Ната.

— Ната? Какая у него может быть служба? Он просто Нат.

— Родственная служба. Он её сотрудник. Но он тут ни при чём. Нат и Прю помогли нам с выездом за границу. Иначе нам обоим грозила тюрьма.

— Нат, то, что она про вас говорит, это правда? — обращается он ко мне.

— Боюсь, что да, Эд, — отвечаю я.

* * *

Дальше всё прошло гладко, лучше не придумаешь. С оперативной точки зрения, идеальная эксфильтрация. В своё время я провернул несколько таких, но только не из родной страны. Никаких заминок, когда Прю в последний момент покупала по своей карточке билеты до Вены. Ни объявления имён по громкой связи во время регистрации. Ни вежливого «прошу вас пройти с нами», пока мы с Прю махали вслед счастливой паре, направившейся к паспортному контролю. Они нам в ответ не помахали, но что взять с молодожёнов.

Если уж говорить всю правду, после того, как Флоренс вывела меня на чистую воду, Эд ни словом со мной не обмолвился, даже не попрощался. Моей жене он нормально сказал «Пока, Прю» и, больше того, чмокнул её в щёчку. Когда же пришёл мой черёд, он глянул на меня сквозь большие очки и отвернулся — мол, с него достаточно. Я хотел ему сказать, что я порядочный человек, но не успел.

JOHN LE CARRE

AGENT RUNNING IN THE FIELD

2019