Шрифт:
Закладка:
«Это неэффективно, — как-то сказал им Ворон, глядяна их быт, — подумать только, в нашем веке вы до сих пор передвигаетесь налошадях! В каменных городах люди ездят на машинах, в которых может быть дотысячи таких лошадей».
Но эта чёрная, злая птица ничего не понимала. Этилюди, родом из камня и бетона, они вечно думают, что только они использовалипрогресс. Они предали природу, повторял себе Бык, предали собственную мать,которая их родила и выкормила. Забыли своих богов, своих предков и отцов,отдавшись во власть машинам и науке. Они забыли, что значит слово «единение».
Сейчас большие, даже громадные ворота, сложенные изтополя, на которых вырезали двух воинов, держащих мечи на алтаре, обожглись ипоникли. Брёвна расшатались, вокруг лежали обгорелые щепки и стоял запахедкого, противного дыма.
Бык аккуратно сделал шаг и выставил руку вперёд,стоя в десяти метрах от этих самых ворот. Никакого, даже крошечногосопротивления. Барьеры, поддерживаемые ещё силами предков и постояннымижертвами, скрывали «Грозы» от чужаков. Случайный гость, будь то грибник илипосланник из железа даже при всём своём упорстве и желании, не мог обнаружитьэтого места. В отличии от классических завес, которые используют демоны, чтобыблокировать гражданских, или люди, чтобы блокировать демонов, барьеры, которыеставили люди его народа, как бы вырезали очерченную зону, унося в карманноепространство. Как объяснял ещё маленькому Быку его отец — такой мощи барьераможно добиться исключительно за счёт использования святой, первородной энергии.Такая энергия рождается от блага, от любви и заботы, от помощи и созидания. «Еёсложно выудить, сын. Это как пытаться очистить воду, полную грязи и песка. Ноесли у тебя выйдет это сделать, даже капля этой силы может остановить океанэнергии зла».
Жаль, что даже они, древнее племя Перуна потерялитехнику возведения таких барьеров. Огромный кошмар Быка заключался в том, чтоесли их барьеры всё-таки пробьют, то вряд ли их смогут восстановить даже самыестарые волхвы. И вот, этот чёрный день настал.
Бык прошёл в щель разваленных ворот и оказался всвоём остроге. В месте, где когда-то цвела жизнь: по этим улицам брели повозки,ходили лошади, в многочисленных лавках, которые пустились по улицам небольшогогородка, постоянно торговали лавочники. Торговцы предлагали древние берестяныеграмоты с заклинаниями, зачарованные оружия, алхимические склянки, смеси длянанесения знаков и печатей. Невдалеке, прямо у Ока — глубокого озера, вокружность где-то пару километров, гурьбой стояли бани, из труб которых раньшеструился дым. Его люди любили после долгого умывания выбегать и бросаться вобъятья ледяной воды.
Но теперь торговые лавки посыпались, деревянныеящики и бочки валялись как попало, дороги завалили трупы лошадей и людей, абани сгорели и их обугленные остовы сами будто ползли к озеру своими чёрнымипальцами.
Не так далеко, прямо у поворота к центральнойплощади, где находился Великий Алтарь, стоял колодец. Люди доставали оттудачистейшую воду Ока и в вёдрах несли её к домам. Когда Бык подошёл к колодцу, тоувидел, что арка его обгорела и накренилась, а воде, глубоко, плавало несколькодетских трупов, окрасивших кристально чистую воду в бурый оттенок.
Он не без труда смог вытащить несчастных детей,поддев их тела ведром. На совсем маленьких, удивлённых и большеглазых лицахзастыл страх. На их крошечной, успевшей побелеть шее, зияли два красныхворотника.
«Друзья Бушуя, — мрачно подумал Бык, укладывая детейна холодной земле, — он с ними дружил не разлей вода. — Богдан и Воцлав. Спитемирно, дети, да заберёт Владыка Молний вас к себе в Чертоги».
Он поднялся и пошёл дальше. В каждом сгоревшем доме,в каждой поваленной башне, в каждой сожжённой хибарке он находил своих людей.Это были воины или мирные жители, но до всех добрались кровавые лапы демонов.Кого-то обезглавили, кому-то выпустили кишки. Женщин он находил раздетых, всехв синяках на обнажённом теле, в разорванных платьях, рядом со своими детьми.
К концу дня, когда солнце стало уползать загоризонт, Бык насчитал около пятиста трупов, прежде чем сбился со счёта.Многих, очень многих из них он знал лично, делил с ними один кров и стол. Атеперь, их тела, бледные, холодные, с пустыми, безразличными глазами смотрят нанего и шепчут: «Ты опоздал».
«Где же остальные?» — Он не хотел отвечать на этотвопрос. Наверняка, кто-то разбежался, кто-то смог скрыться и уйти, кого-топредупредили заранее. Но куда было бежать выжившим дальше? В «Блеск» или«Гром»? В ямины, куда он отправил своего сына? Но ни в одном лагере эти люди ненайдут себе приюта, ни в одном, если «Грозы» пали. Все, все они связаны единойнитью и если что-то случилось здесь, то вряд ли остальные выдержали.
Ворон ведь говорил, что «Гром» отбился. Но что онтут видит? Обгорелые тела своих воинов и трупы женщин, детей и стариков, соторванными головами? Часть из несчастных вздели на пики: кому-топредварительно сняли голову и обмакнули в какую-то кипящую смесь перед этим,кого-то растянули на палках, кого-то бросили в клетки, где доселе держалидиких, неприрученных зверей.
Великий Алтарь разграбили и сожгли. Это было, очищенноеот лишнего, место, защищённое барьером — твердыня Перуна. Люди под открытымнебом вытесали из камня гордую и великую статую человека в годах, с длиннойбородой и такими же длинными волосами, облачённый в древние, резные доспехигероев. На кольчуге была изображена пляшущая в танце молния. В руках древнийбог держал меч, напоминающий молнию, застывший в моменте и щит, на которомвытесали символ дуба с распущенными ветвями. Сам предводитель славянских
