просела громадная скала — но просела очень точечно. А за серым нагромождением в вертикальной поверхности угадывалась характерная паутина трещин. Если прикрыть глаза и сосредоточить внимание на этих концентрических щелях, как учил Син, можно было уловить едва заметное свечение.

— Это же от портала! — воскликнула Лаора. — Свежего! Но ведь им нельзя перемещаться! И здесь ничего не рухнуло. Думаете, это руэнцы? Или кто-то другой?

— Они. Почему ты называешь их руэнцами?

— Они сами так себя зовут, — пожала плечами Лаора, пытаясь забраться на каменный завал, ближе к трещинам. — Оруэнцами их зовут чужаки.

— А ты чувствуешь себя одной из них? — усмехнулся Седаар.

— Я бы хотела быть одной из них, — почему-то обидевшись, ответила Лаора. — Это чудесные люди. Их менталитет мне куда ближе, чем, скажем, жителей Империи.

— Ты еще очень молода, Лаора. И принимаешь вынужденные перекосы за свободный выбор, — вздохнул черный герцог. А затем, не дожидаясь возражений, ответил на первый вопрос: — Да, думаю, оруэнцы имеют запасной план на случай угрозы. И похоже, знают некоторые точки, в которые и из которых перемещаться не столь опасно. И все же Глубина обрушивается, пусть и контролируемо, так что это одноразовые ходы. Мы здорово их напугали, раз они пошли на такое расточительство. И это означает, что князя Инзала внизу тоже уже, скорее всего, нет.

— И что теперь? — спросила Лаора, холодея.

— Я послал им сообщение. Скоро Инзал ответит мне. А пока мы можем задержаться здесь, отдохнуть, если хочешь.

«Зачем он тогда меня нес?!»

Седаар словно услышал ее мысли:

— Этот уровень по крайней мере безопасен, в отличие от трех предыдущих. Ловушек я не вижу.

— Интересно, они понимают, что вы можете переместиться отсюда? — тихо спросила Лаора.

— Вряд ли они могут быть уверены. Ты мне скажи, насколько оруэнцы доверяют своим юе? Ведь предполагается, что я не смогу здесь направлять.

— Очевидно, не настолько, чтобы не эвакуироваться, — отозвалась Лаора. — Но достаточно, чтобы использовать против вас их оружие. Вы над ними будто смеетесь.

— Нет, — покачал головой черный герцог. — Чем больше свидетельств их неглупой адаптации я вижу, тем больше уважения у меня вызывает этот народ. Живи они в Альвиаре, легко подмяли бы под себя большую часть континента. В Империи народ избалован хорошими условиями. Для закалки духа и оттачивания мастерства Оруэн подходит больше.

— Вы не ненавидите юе?

Лаора оступилась, камешек под ногой покатился вниз, и пришлось схватиться за стену. Мягкое, но надежное предплечье герцога словно само легло под ее ладонь. Жар голой кожи — Седаар Карион набросил на себя где-то найденную верхнюю накидку, не скрывавшую руки, — мигом согрел девушку. Решив не вести себя заносчиво, она приняла помощь, быстро сбежала по горе осколков свода вниз, и только потом отпустила жесткую руку.

— Спасибо, — машинально пробормотала девушка.

— Мне не с чего их ненавидеть. Мой клан даже не принимал участия в той бойне.

— Почему вообще началась война?

— Факторов было несколько. Во-первых, юе похитили тайное знание, до того доступное лишь демонам. То, которому тебя научил опекун — язык, с чьей помощью ты можешь проникать в волю миров. Во-вторых, их небольшой мирок оказался щедр на самые разнообразные ресурсы, которые сами юе считали священными и готовы были защищать их ценой жизни. Глупо — жизни они отдали, а ресурсы все равно достались демонам. И не только этот народ погиб по этой причине.

Они вышли к месту, раньше, похоже, служившему открытым торжественным залом — в таких справляли свадьбы, рождения и похороны, а также вступление молодняка в профессию.

По обе стороны от широкого прохода тянулись ряды каменных, проложенных теплым воздухом скамеек, а под сводами отражали неровный свет зажженных Седааром магических фонарей полосы разноцветных груботканных полотен — серьезная роскошь для привыкших к аскетичному существованию руэнцев. Наверно, этот уровень считался богатым.

Тут, под красно-серым тканым потолком, было даже уютно. По углам от небольшого возвышения, служившего чем-то вроде сцены, стояли в керамических вазах букеты высохших мелких цветов, напоминавших желтоватые облачка.

Лаора подошла к краю возвышения. Оно тоже было согрето воздухом, но, уходя, руэнцы потушили искры в толще этого слоя, так что все понемногу остывало. Девушка положила ладонь на мягкий, как перина, пласт — и он вспыхнул жаром и тут же погас. Немного подождав, Лаора устроилась на нем прямо с ногами.

Словно снова услышав ее мысль, Седаар поднял ладонь кверху — и огненные шары-фонарики расщепились, уходя за ткань, становясь ярче. Лаора подняла лицо: сквозь полотна проходил теперь свет, похожий на солнечный, и вдруг эта пещера стала похожа на поверхность. К тому же, полосы заколыхались, словно их обдувал ветер.

Так красиво. Сердце сжалось от ностальгии. Как же они живут здесь, не видя солнца и не ощущая на лице ветра?

И все потому, что демонам потребовались таинственные священные ресурсы?!

Седаар сел рядом с Лаорой. Правда, там, где она болтала ногами, герцог только чуть оперся о невысокий помост. И он едва заметно улыбался.

Теперь черный герцог выглядел совсем как раньше. Рой содрал с него маскировку: сейчас это был демон в Глубине юе — настоящее осквернение пещер. И отчего-то Лаоре не было страшно с ним наедине: от демона исходила спокойная, даже теплая уверенность, которой она пыталась не поддаваться, но которая почти против воли просачивалась в душу.

«Полудемон, — поправила себя Лаора. — И Арнелиасеайе не участвовали в бойне».

— А вашему клану ресурсы были не нужны?

— Нужны, конечно, — отозвался лорд. — И когда демоны забрали их, мы пришли уже к ним — и клан Арнелиасеайе, и Тиммисеайе, которому служит твой опекун, и еще несколько кланов. Не было смысла выматываться в войне с юе — нам отдали необходимую часть материалов и так.

— Почему?

— Потому что мы сильнее.

— Это… — Лаора попыталась подобрать слово. — Жутко.