Мэллоу тяжело вздохнул.

— Трудно объяснить, механик. Тебя-то не запугаешь…

«Один пытался,» — Гедимин нашёл в толпе неприметный затылок Спаркса и недобро сощурился. «Пора завязывать с этой традицией.»

…Группа Мэллоу вошла в душевую последней, обогнав только неорганизованную толпу «отбросов». Бойцы Джайна, увидев прибывших, насмешливо засвистели, Гедимин молча показал в их сторону кулак и отошёл от стены, устроившись на краю водяного распыления. Он следил за бандой Спаркса.

Он рассчитывал, что в душевую одновременно войдут все — и «ядро», и новобранцы, но «внешняя» часть банды осталась на входе. Бойцы Спаркса, рассредоточившись, заняли четверть помещения; их было много, но стояли они неплотно, не считая самого ближайшего «кольца». Один подручный, присев, мыл главарю ноги, другой стоял перед ним и, судя по сосредоточенному лицу, выслушивал указания, третий намыливал ему спину.

— Механик Джед! — Мэллоу, подойдя, с тревогой заглянул сармату в глаза. — Ты чего? Так прямо они не сунутся. Лучше следи за Джайном, там дураков хватает.

Гедимин молча качнул головой. Он уже видел траекторию — мимо «бойца», задумавшегося о чём-то с мочалкой в руке, мимо двоих, обменивающихся тычками и наскакивающих друг на друга, немного наискось под ноги одному из подручных… Он взял свою мочалку за хвост, проследил за падающими с неё хлопьями пены, и беззвучно хмыкнул. «Значит, скользкий пол?»

Достаточно было оттолкнуться и не пытаться устоять, — сармат растянулся всем телом на мокром, закапанном мылом покрытии. Кто-то, вскрикнув, успел шарахнуться назад, кто-то, задетый вскользь, с размаху сел на пол и заорал, но летящий «снаряд» уже не мог ни остановиться, ни замедлиться. Пальцем оттолкнувшись от поверхности и подкорректировав траекторию, сармат выпрямил поджатые ноги и зашлёпал ладонями по полу, изображая попытку остановиться. Он услышал три вопля, слившиеся в один, и негромкий влажный хруст, и прижал руки к поверхности — пора было тормозить. Его протащило ещё полметра; потом нога уткнулась во что-то упругое, и снова раздался вопль. Сармат приподнялся, набрал в грудь побольше воздуху и заорал, выгибаясь в дугу и подтягивая колено к груди.

— Hasu!!!

Станнеры включились секунду спустя. В Гедимина попали не сразу — он успел перевести дух и снова открыть рот. Разряд прошёл от скулы до макушки, и сармат растянулся на полу, довольно щурясь, — можно было уже не притворяться. «Правое колено,» — напомнил он себе. «Хромать и цепляться за стену. Орать, что мне больно. Кажется, так это делается?»

…Алваренга отвёл датчик от вытянутой ноги сармата и, сдвинув брови, коротко ткнул его кулаком в грудь.

— Пошёл вон!

— Мне больно, мартышка, — Гедимин попытался изобразить хныканье, но вышло совсем неубедительно, и Алваренга, взглянув на него исподлобья, жестом подманил охранников.

— Забирайте. У меня тут и так — трое с переломами, один полутруп. Закройте душ, а? Кто-нибудь сдохнет — потом не отпишетесь!

Экзоскелетчик, до сих пор молча стоявший у стены, тяжело вздохнул.

— Да, пора бы. Но начнут резвиться на прогулках. Ладно, хватит болтать. Гедимин Кет! Встать, руки за голову!

…Бронированная дверная створка глубоко ушла в паз, и защитное поле встало над ней, отрезав камеру Гедимина от коридора. Сармат, сев на койку, пошевелил пальцами ног — основной удар пришёлся на них, а драться Гедимин отвык, и ушибленные костяшки теперь поднывали. «Трое с переломами и полутруп,» — повторил он про себя, задумчиво щурясь. «Кажется, сработало. Интересно, это их успокоит — или, наоборот, разозлит?»

25 июля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Засовы лязгнули, втягиваясь, и длинная дверная створка выехала из глубокого паза. Гедимин, удивлённо мигнув, повернулся к открытой двери и выключил смарт — похоже, на спокойное чтение рассчитывать не следовало.

— К выходу спиной, руки за спину! — отрывисто скомандовал экзоскелетчик, заглядывая в дверь. Рядом стоял ещё один; третьему у дверного проёма места не хватило, и он отошёл, держа дверь на прицеле ракетомёта. Гедимина заковали и быстро куда-то повели. Он открыл рот, но сопло ракетомёта больно ткнуло его под рёбра, и сармат досадливо сощурился. «Ну что ещё⁈»

В комнате для допросов, кроме привычных жёлтых экзоскелетов, его ждал жёлто-синий, и Гедимин, увидев его, удивлённо мигнул. «Лунный флот? Опять что-то сломалось?»

— Гедимин Кет, — протянул один из «жёлтых», заглянул в экран наручного смарта и брезгливо поморщился. — Два побега, драки, избиения. Крайняя неблагонадёжность.

«Жёлто-синий» угрюмо кивнул.

— Знаю, что не белое облачко. Но ушастым ничего не объяснишь. Вы его хоть как-то контролируете?

— Разумеется, — отозвался «жёлтый». — У него внутри два чипа, ещё отслеживатель…

Браслет на руке сармата часто замигал. Космофлотчик хмыкнул.

— Не слишком-то убедительно. Что там насчёт чипов?

Второй «жёлтый» молча щёлкнул «клешнёй» экзоскелета, и Гедимин, стискивая зубы и сдавленно шипя, осел на пол. Его подняли, но, едва отпустили, тело с расслабленными мышцами повалилось обратно.

— Неплохо, — услышал он голос космофлотчика. — Значит, готовить каюту на троих?

— Грузовой отсек, — буркнул кто-то из охранников. — С цепями и «сивертсеном».

Повисло молчание. Гедимин шевелил пальцами, радуясь вернувшемуся контролю над телом, и прислушивался к утихающему сердцебиению.

— Поднимайте! — скомандовал космофлотчик. — Он нас слышит?

Под Гедимина подпихнули жёсткий стул со спинкой и, прислонив его к ней, заставили выпрямиться. Перед его глазами уже светилась голограмма — сделанный издалека снимок огромного причудливого корабля, окрашенного в жёлтый и красный. Это была ребристая сфера, от которой расходились пупырчатые дуги. В просвете одной из них виднелось жёлто-синее пятнышко — спрингер лунного флота.

— Миана, — прошептал сармат, чувствуя, как губы складываются в кривую ухмылку. «Эта штука никогда не была на планете. Она не может ни взлететь, ни сесть…»

— Они утверждают, что ты имел дело с их кораблями, — сказал космофлотчик. — И только ты способен это отремонтировать. Они требуют, чтобы мы доставили тебя на борт.

Гедимин мигнул.

— Я преступник, — напомнил он, шевельнув скованными руками. В