Шрифт:
Закладка:
— Мне жаль, что не смогла ничем помочь, — говорит Юлия и допивает воду в стаканчике, дабы как-то потянуть время.
— Может, у вашего отца были недоброжелатели? — спрашивает Ян, терпеливо выждав эту паузу, и смотрит, как Юлия покусывает зубами край стаканчика.
— Я больше десяти лет не виделась с отцом, — отвечает она. — Пожалуй, для крошечной Хартолы он был птицей слишком высокого полета, однако не вижу причин, из-за которых его можно было бы так сильно ненавидеть, чтобы прямо пойти и убить.
— Ясно. Спасибо — и еще раз примите наши соболезнования, — произносит Ян, заканчивая разговор.
12 ИЮЛЯ, ПЯТНИЦА, ХАРТОЛА
Саану переполняет жажда деятельности. Она решает пропылесосить тетин дом и снова думает о Яне. От него после той ночи до сих пор не пришло ни словечка. Саана очищает от пыли дощатый пол за диваном и размышляет над тем, чтобы взять инициативу в свои руки. Можно же, например, отправить ему что-нибудь дурацкое. Бессмысленное сообщение типа «привет». А вдруг не надо? Вдруг мужчинам нужно дать возможность поохотиться? И если она будет держаться от Яна на расстоянии, то сможет узнать наверняка, нравится ему или нет.
Закончив пылесосить, Саана натягивает спортивные леггинсы для йоги и топ без рукавов. Она несколько раз выполняет «приветствие солнцу», впервые за очень долгое время, и сразу ощущает приятное потягивание в мышцах. После йоги она готовит черничный смузи и усаживается в кресле гостиной, чтобы с лупой просмотреть полученные от Ритвы Сярккя пленки. Снимки полны непередаваемого ретрошарма, но разобрать на них что-либо довольно сложно. Саана рассматривает фото 1989 года, сделанные в школе, церкви и на центральной улице Хартолы. Маленькая община под увеличительным стеклом. Сконцентрироваться оказывается сложно: в голову Сааны опять лезет Ян со своим «Я очень рад встрече. Доброй ночи». Она уже наизусть выучила эти слова, но продолжает перечитывать их снова и снова.
Если Ян захочет встретиться, он свяжется с ней, вероятнее всего, дня через три. Саана старается рассуждать здраво. Сообщение после трехдневного перерыва — это идеальное решение, когда нужно сохранить достоинство, но не выглядеть чрезмерно холодным. И нет ничего зазорного в том, что пока длятся эти три дня, Саана не находит себе места. Кстати, лучше бы найти — как-то занять себя, постоянно с чем-нибудь возиться. Если Ян вдруг позвонит, на самый распространенный вопрос Саана сможет непринужденно ответить что-то типа «Гуляю в лесу», «Готовлю ужин» или «Закончила медитировать». Не говорить же, в самом деле, что она тут бессовестно предается безделью, лежа на кроватке в тетином доме, поглощая лакричные конфетки или выщипывая брови.
Саана берется перечитывать статью Ритвы в третий раз.
— Порог, — резко и громко произнесла ведьма. Потом пауза. — Король.
Я вопросительно посмотрела на помощницу. Она встретилась со мной взглядом и повторила чуть медленнее:
— Порог и король.
— И все? Ничего конкретного? — спросила я у ведьмы, а потом у помощницы.
— Речные девы, — прошептала ведьма, поднеся к сердцу старческую руку с узловатыми суставами пальцев.
— Мне бы хотелось услышать что-то более определенное, я не нуждаюсь в гаданиях, — сказала я то ли им, то ли самой себе. Хартола. Ведьма. Порог. Тело девушки нашли в речном пороге.
В описании под фотографией Ритва Сярккя перечисляет то, что ведьма разложила на полу: «Резинка для волос, пластмассовый браслет и изящный золотой крестик лежали на ядовито-зеленом коврике моего гостиничного номера. Я пригляделась к украшению и нашла на крестике гравировку. «Хелене, Конфирмация 0889». То есть это был подарок на конфирмацию. Я опустила его обратно на пол и вопросительно посмотрела на помощницу. У меня было много вопросов, но помощница сказала, что сеанс окончен».
Саана довольно оглядывается по сторонам. Солнечные лучи игриво подмигивают сквозь оконное стекло. Саана чувствует себя странновато: будто чего-то не хватает. Проходит буквально секунда, прежде чем она осознает, что не хватает гнета неопределенности и ощущения пустоты. Теперь внутри бурлит жизнь. Саане становится страшно. Она просто не привыкла существовать без стресса и непроходящего экзистенциального кризиса. Стараясь представить перед собой чистый лист, Саана пытается облечь в текст все то, что обычно расстраивает ее или выбивает из колеи.
Чувство, будто остальным понятен сюжет всего происходящего, а мне даже не дали подержать в руках сценарий; финская угрюмость и потребность в неукоснительном соблюдении правил; бездомные псы; войны; ядовитые вещества в составе косметики; дети беженцев; глутамат натрия; оскорбления в интернете; изменение климата и стыд за свой углеродный след; загрязнение океанов; подростки, потягивающие в огромных количествах энергетические напитки; нитрит натрия в сосисках…
Отлично. Захотела — сделала. Уже что-то. Саана начинает беспокоиться. Жизнь — штука неуправляемая, да еще и сами люди приближают тот день, когда они уничтожат планету. Однако вскоре что-то пронзает насквозь всю эту беспросветность, мгновенно рассеивая ее. Мыльные пузыри. Легкость. Цвета. Радость. Влюбленность. Саана не может поверить в свою удачу, в то, что ей посчастливилось встретить кого-то вроде Яна. Человека, с которым она на одной волне. На лицо опять возвращается идиотская улыбка. Оказывается, жизнь бывает и такой. Волнующей и многообещающей.
Саана вздрагивает от нового сообщения. Обычно она не включает звук на телефоне, но в последние пару дней этой привычке пришлось изменить. Вдруг придет что-то от Яна? «Привет. Хотелось бы встретиться с тобой еще разок». Такое внезапное, небрежное и создающее в голове Сааны абсолютный хаос. Глаза перечитывают эти слова раз за разом. Ей бы так хотелось ответить ему сейчас же, но нет, нужно выдержать небольшую паузу. Она делает несколько глубоких вдохов, следя за течением времени. Интересно, двадцати минут достаточно для сохранения женского достоинства? Саана находится примерно на третьей минуте ожидания, когда от Яна приходит второе сообщение: «Как насчет сегодня в 18 в кафе “Регатта”?» И вот как это понимать? Когда на них отвечать? Поскольку Ян поломал всю схему, послав подряд два недвусмысленных сообщения, Саана уверяет себя в том, что с паузами можно не заморачиваться. Однако на составление в меру небрежного и нейтрального текста у нее уходит более получаса. «Я уже за городом. Но в принципе могу подъехать». И сразу приходит ответ: «Отлично. До встречи».
Саане приятна привычка мужчины сразу переходить к делу. Она тут же присматривает себе подходящий рейс. Хотя, по большому счету, срываться в Хельсинки ради одного свидания — это безрассудство. Да и к черту все! Билет куплен, и Саана несется наверх, чтобы переодеться. Она крайне взволнована и растеряна, будто школьница. Глядя в зеркало, она говорит: «Ты прекрасна». Комплименты себе мелькали в какой-то американской книжке про самовнушение, но какая разница, если помогает.
На шкаф совершается набег — и вот все вещи уже лежат на кровати, готовые к тщательной ревизии. Результат неутешительный: ничто не вдохновляет. Выходить нужно через пятнадцать минут. Саана снова смотрится в зеркало. Ее светлые, серебристые волосы едва уловимо отливают фиолетовым. Под одеждой угадывается маленький животик. Потому что путь к ее сердцу лежит именно через него. Тут ничего не попишешь, просто кто-то любит поесть. В итоге Саана решает не усложнять ситуацию и одеться согласно первоначальному плану: в черные обтягивающие джинсы и синюю джинсовку. Она красит ресницы тушью и слегка подрумянивает щеки.
