Девушка замешкалась, но только на какие-то секунды. Она тут же нашлась, что ответить Чену:

– Да, у нашей организации много сторонников из числа тех, кто является истинным патриотом своей страны. А вы если хотите остаться целым и невредимым, обязаны поделиться со мной своими планами относительно того, что вы делаете в этой пещере. Я родилась и выросла в этих краях, здесь жили мои предки, и я имею полное право на то, чтобы узнать в числе первых о том, что вы здесь разыскиваете.

Чен не стал возражать. Он просто спросил у девушки, как ее зовут.

– Меня зовут Мей-ли. А вы можете не представляться – я все про вас знаю. И про вашу спутницу тоже.

– Тогда ты знаешь, что у меня нет семьи, детей. Но если бы у меня была такая дочь, как ты, я бы ей гордился. Хотя на месте твоего отца, за такие дерзкие выходки, я бы тебя, как следует, наказал.

– Тогда мне повезло. Наказывать некому – я сирота.

– Значит, у меня еще есть шанс.

– Остаться в живых? – Мей-ли дерзко посмотрела в глаза Чену, но во взгяде уже не было той озлобленности, с какой она смотрела несколько минут назад, когда появилась с ножом в руке из черного провала пещеры.

– Оставаться в живых – мое хобби, девочка. Я имел в виду шанс стать отцом.

– Хотите завести детей с этой милой иностранкой?

– Вообще-то я имел в виду совсем другое… Шанс удочерить одну очень дерзкую девчонку, которой для счастья в жизни не хватает крепкой отцовской руки.

– Зато у меня есть крепкие, хорошо тренированные друзья и соратники. И ни в каком отце я не нуждаюсь.

– Да, с парнями ты лихо управляешься. Но чтобы выбрать одного из них, а выбор сделать рано или поздно все равно придется, тебе потребуется совет отца. Моя кандидатура подойдет?

– Вы еще и мастер давать советы, как я успела заметить…

– Как раз напротив. Я мастер принимать мгновенные решения. И в этом мне равных нет.

Клара слушала перебранку Чена с Мей-ли с легким волнением, и никак не могла понять природу этого волнения. Потом вдруг осознала, что милый тактический ход Чена расположить девчонку к себе своей пафосной речью, вдруг вызвал у нее чувство ревности. Девушка ей тоже очень понравилась – своей смелостью, юношеской дерзостью, которая в ее годы только и допустима. Но то, что Чен мгновенно увлекся диалогом с этой китайской патриоткой, и даже ни разу не посмотрел в сторону Клары, ее слегка задело. Первоначальный животный страх сменился легкой ревностью и чувством зависти. Но стойкий нордический характер Клары не позволил этому чувству перерасти во что-то серьезное.

Клара решила прервать беседу Чена и Мей-ли, обратившись к девушке:

– Мей-ли, здесь очень холодно. Может быть мы выйдем из пещеры и поговорим уже на свежем воздухе?

– Не возражаю. – Девушка прошла мимо них к выходу, а парни стали настойчиво подталкивать парочку туда же. Мей-ли скрылась в провале пещеры, крикнув Чену:

– Не отставайте. Здесь очень рано темнеет. У выхода я вас подожду.

Глава седьмая

Самолет приземлился в Пулково почти с часовым опозданием. Гюнтер и не надеялся уже увидеть Михаила (при его занятости!) в зале ожидания. Но Порецкий терпеливо поджидал немецкого пассажира, прилетевшего с одной небольшой дорожной сумкой. Обняв похудевшего, осунувшегося Гюнтера, он лишь тихо спросил:

– Ты налегке? Без багажа?

– Миша, ты же понимаешь, что меня здесь долго не продержат…

– Можешь у меня пожить. Мои девчонки еще не вернулись.

– Спасибо, но это лишнее.

Уже сидя в машине, Миша попробовал как-то разговорить Гюнтера, но напрасно. Он только лишь спросил, как Марина себя чувствует. Но ответ на этот вопрос он и сам знал.

– Хреново она себя чувствует, – сказал Миша, закуривая подряд вторую сигарету, – молчит все время. Не ест совсем. В общем, я тебе не завидую. Наталья взяла отпуск, пытается ее хоть как-то развлекать. Получается не очень. Может при встрече с тобой хоть как-то оживится.

Гюнтер кивнул, однако надежды на то, что Марина оживится при виде него, было мало. Он твердо решил забрать Марину в Германию, хотя бы на пару недель. Погода там сейчас отличная, можно уехать на побережье, найти уютное местечко и вместе пережить утрату. Но ближе к дому Марины, Гюнтер все отчетливее понимал, что все его усилия как-то реанимировать их отношения с Мариной окажутся тщетными.

Галина Алексеевна открыла дверь и с вымученной улыбкой пригласила Гюнтера в квартиру. Причем Мишу она расцеловала, а с Гюнтером только слегка поздоровалась, прошла на кухню собирать на стол. Миша остался ей помогать, а Гюнтер прошел в комнату Марины.

Она сидела в своем любимом потертом кресле, поджав ноги под себя, как нахохлившийся воробушек. Круги под глазами, бледное лицо и потухший