– Я видела их до семнадцати лет.

Уэйд сделал большие глаза, глядя на Кристи-Линн, будто видит ее впервые.

– А сейчас уже нет?

– Уже нет. – Она не обманула. Сны, появившиеся после гибели Стивена, не имели ничего общего с кошмарами, которые обычно проходили с наступлением пубертата. – Я была нетипичным случаем. У большинства детей они проходят в семь или восемь лет. – Кристи-Линн умолкла, склонив голову набок. – Слушай – похоже, заканчивается.

Вскоре дверь спальни открылась, и Ретта вывела растерянную Айрис.

– Слава богу, в этот раз недолго. – Ретта села на стул и взяла Айрис на колени. – Иногда бывает по полчаса. Поздороваешься с Кристи-Линн, Айрис?

Айрис словно не слышала. Ее мокрое от пота и слез лицо покрылось ярко-красными пятнами. Но внимание Кристи-Линн привлекли глаза, стеклянные и пустые – похожие на глаза ее матери той ночью в морге.

– Ей нужно время, чтобы прийти в себя, – объяснила Ретта, ритмично поглаживая девочку по спине. – А иногда она вообще не просыпается. Спит дальше, будто ничего не было. Заранее и не скажешь.

Уэйд не мог отвести взгляда от Айрис.

– Часто они бывают?

– Иногда каждую ночь. Иногда отсутствуют по несколько недель.

– Она была у врача? Может, они могут помочь?

Ретта покачала головой:

– Я отвела ее, когда все только началось. Они распечатали несколько страниц из компьютера и велели прочесть. По сути, там написано, что они ничего не могут сделать и она постепенно это перерастет.

Кристи-Линн задалась вопросом, представляет ли Ретта, сколько на это может понадобиться времени, но решила не углубляться в тему.

– Слушайте, не обязательно ехать к нотариусу сегодня. Мы можем вернуться завтра, когда Айрис станет лучше. Мы все равно остаемся на ночь.

Ретта собиралась ответить, когда на крыльце послышались тяжелые шаги. Без стука и безо всякого приветствия в дверь вошел Рэй Роулингс. Руки Ретты едва заметно сжались вокруг Айрис, ее лицо внезапно побледнело как мел.

– Рэй, что ты здесь делаешь? У меня гости.

Рэй едва глянул на бабушку, вместо этого встретившись взглядом с Кристи-Линн. На Рэе был блестящий серый костюм, слишком тесный в области талии, и видавший виды красный галстук.

– Миссис Ладлоу, рад снова с вами встретиться.

Кристи-Линн с трудом подавила дрожь. Его улыбка напоминала грызуна, голодного и остроносого.

– Ваше преподобие.

– Ретта сказала, вы заедете. Спасибо, что проделали такой путь ради нашей Айрис.

Кристи-Линн изумленно вытаращила глаза. «Нашей Айрис?»

Уэйд внезапно вскочил на ноги и с явной враждебностью расправил плечи.

– Кажется, мы незнакомы, ваше преподобие.

Рэй пристально посмотрел на Уэйда, но все же протянул руку.

– Я – дядя Айрис. А вы?

– Друг миссис Паркер.

Кристи-Линн искоса глянула на Уэйда. Он сжал руки в кулаки, а на виске угрожающе пульсировала вена. Очевидно, его интуитивная реакция на преподобного Роулингса абсолютно совпадала с ее собственной.

Рэй не обратил на ледяной взгляд Уэйда особого внимания и повернулся к Айрис. Присев на одно колено, он протянул руки с сальной улыбкой:

– Иди к дядюшке Рэю.

Айрис даже не собиралась его слушать. Она прижалась к Ретте, уткнувшись подбородком ей в грудь, словно черепаха, которая пытается спрятаться в панцирь. Он попытался снова. На этот раз Айрис отвернулась, спрятав лицо у прабабушки на плече.

Ретта умоляюще глянула на внука.

– Рэй, ей только что приснился кошмар. Ты знаешь, как она себя чувствует после этого. Она не…

Рэй заставил ее умолкнуть одним взглядом, явно не собираясь уступать.

– Айрис, – рявкнул он. – Я с тобой разговариваю.

Теперь с дивана вскочила Кристи-Линн. Пусть Рэй Роулингс и дядя Айрис, она не собиралась сидеть, пока он запугивает маленькую девочку. Прежде чем она успела открыть рот, Айрис соскочила с колен Ретты и спряталась за ногами Кристи-Линн.

Рэй изображал веселье, но его терпение явно подходило к концу. Он прочистил горло, и масленая улыбка начала меркнуть.

– Ну, милая, не стесняйся. Неужели ты не рада дядюшке Рэю?

Кристи-Линн сжала зубы. Кого он обманывает? Уж явно не Ретту, которая словно приросла к креслу. И не Айрис, все сильнее сжимающую ноги Кристи-Линн от каждого брошенного дядей слова.

Во взгляде Рэя появилась угроза.

– Когда вам велят подойти, юная леди, следует подойти.

Кристи-Линн наклонилась и взяла Айрис на руки. Это стало последней каплей. И для Уэйда, судя по всему, тоже. Он резко шагнул вперед.

– Ваше преподобие, достаточно.

Рэй выдохнул и густо покраснел.

– Кто вы, черт подери, такой, чтобы командовать в моем доме?

Уэйд даже глазом не моргнул.

– Тот, кто прекрасно видит, когда запугивают ребенка. И, кажется, это дом Ретты, а не ваш.

Ретта умоляюще посмотрела на внука.

– Прошу, Рэй. Ты ее пугаешь.

Возмущение Рэя вдруг улеглось, словно он внезапно вспомнил о своей роли.

– Простите, – мягко извинился он, сложив перед собой руки. – Позади трудное время. Но я пришел к Ретте с новостями, и, думаю, вам тоже следует их услышать. После долгих молитв и духовных поисков нам с женой открылась Божья воля – мы должны принять это дитя под свое крыло, любить и воспитывать, словно родное.

Кристи-Линн испытала ужас и шок одновременно.

– Вам открылась… Божья воля?

Рэй лишь благочестиво склонил голову.

У Кристи-Линн вырвался резкий смешок.

– Должна сказать, мне столь внезапная смена настроения кажется удивительной, особенно если учесть, что две недели назад вы бросались словами вроде «мерзость».

– Неисповедимы пути Господни, миссис Ладлоу. Как верующий человек, я обязан исполнить христианский долг и сделаю это с радостью.

– Эта радость никак не связана с тем фактом, что ваша племянница вот-вот получит наследство, верно?

Рэй сделал резкий шаг вперед и сделал бы еще один, если бы его не остановил Уэйд.

– В чем конкретно вы меня обвиняете, миссис Ладлоу?

– Именно в том, о чем вы подумали, ваше преподобие. И мне очень любопытно: сохранилась бы ваша решимость в исполнении христианского долга, если бы я передумала и порвала документы на траст? Я подозреваю, что нет.

Фасад верующего человека резко обрушился.

– В таком случае, думаю, нам стоит выслушать мнение суда. Я говорил с юристом, и, по его словам, девочка может претендовать на долю, а значит, вы не имеете права распоряжаться деньгами мужа, как вам заблагорассудится. Судьи не слишком жалуют чужаков, сующих нос в чужие дела. Семья должна заботиться о семье.

– Но вы-то отказались о ней заботиться! – воскликнула Кристи-Линн. – А теперь вдруг покорно готовы искупить грехи сестры. Мне это внезапное сочувствие кажется подозрительным.

Уголки его губ медленно поползли вверх.

– Господь указал мне на мои ошибки, миссис Ладлоу. Как Савлу на пути в Дамаск.

– Ваше преподобие,