Шрифт:
Закладка:
— Да, — отвечаю я, и снова киваю.
— Ну, вот и отлично. А сейчас я вас оставлю ненадолго, но скоро еще к вам зайду. Вот эта кнопочка рядом с вами, она для вызова медсестры.
— Спасибо большое, — снова благодарю я врача.
Он улыбается мне еще раз, и уходит.
Я вздыхаю, и закрываю глаза.
Пытаюсь сфокусироваться на своих мыслях, но они разбегаются, я не могу ухватиться ни за одну.
Гордей.
Я выпила и поехала к его дому. Демьян. Снова Гордей и его холодное, равнодушное лицо.
Привозит домой и уезжает.
Отчаяние.
Мост, прыжок, а потом… Очень плохо. Я пожалела сейчас же.
Страх, паника, боль.
И снова Гордей, только теперь он обнимает, и просит меня не уходить…
Он… Каким-то образом он оказался там, и…
Едва я успеваю об этом подумать, как со стороны окна раздается шорох, и я вдруг понимаю, что нахожусь в палате не одна.
— Привет, Бельчонок, — говорит Гордей.
Подходит к постели, а потом садится возле меня на корточки.
Наши лица становятся близко-близко друг от друга.
— Ты напугала меня, — произносит он тихо, а я просто на него смотрю, и не могу насмотреться.
Он подается вперед, и прислоняется щекой к моей щеке. Щекочет дыханием кожу.
— Сумасшедшая. Какая же ты… Пришлось сказать, что мы просто решили искупаться, иначе…
И он сильнее прижимается ко мне.
— Как ты там оказался? И зачем… зачем ты прыгнул за мной, — выдавливаю я из себя.
Он отстраняется и снова заглядывает мне в глаза.
Но вопрос риторический, я не жду ответа на него.
— Я думаю, что совершила большую глупость, Гордей, — тихо произношу я.
— Это точно. Из-за меня… Не представляешь даже, что со мной было…
— И теперь…
Пазл складывается. Теперь я знаю, почему он здесь.
А я так не хотела, чтобы он узнал.
— Спасибо большое, что вытащил, — говорю я. — Только… тебе не обязательно меня караулить. Это… Я очень сожалею. Ты можешь спокойно заниматься своими делами. Обещаю, что этого больше не повторится.
Дальше мне очень тяжело говорить, но я должна сообщить ему главное, и сделать это как можно скорее. Чтобы он не винил в произошедшем себя и не считал, что теперь ответственен за меня.
— Я… не собираюсь делать ничего такого снова, я… излечилась, и ты… Ты можешь спать спокойно, Гордей. Я… Отпустило, как ты и хотел. Я больше не люблю тебя и ничего от тебя не хочу…
Глава 39 Не надейся, Бельчонок
Что я снова оставлю тебя. Этого не случится…
Гордей
«Я… Отпустило, как ты и хотел. Я больше не люблю тебя, Гордей, и ничего от тебя не хочу… ».
Воздух, что и так поступал в легкие с трудом, от ее слов словно становится гуще. Я не в силах пошевелиться. Ни выдохнуть, ни вдохнуть.
Слишком тяжело, болезненно, на разрыв… Я не отошел, все еще расхреначивает всего от пережитого.
Бьет под дых яростно и не жалея, но я готов снова и снова гореть в этом гребаном аду, только бы все исправить, только бы вернуть и уже не отпускать.
Тот момент, когда она стоит, вглядываясь в водную гладь, а потом вдруг перелезает через перила и в секунду срывается вниз, навсегда отпечатался в моем сознании как самый страшный опыт, что я когда-либо в жизни пережил.
Я с трудом помню, что делал дальше. Бросил машину прямо посреди трассы, наплевав на правила, истошные сигналы и всю прочую неважную хрень.
Разогнался, перемахивая через ограждение прямо на бегу, и, не задумываясь, полетел вниз, следом за ней. А едва вынырнул, как ненормальный принялся орать и звать своего Бельчонка, срывая голос от отчаяния, пытаясь отыскать ее в темноте.
Арина… Черт… Ну, где же ты… Черт, черт, черт…
Ты же, блядь не настолько хорошо плаваешь, только недавно научилась. Еще и высота.
Дура. Какая же… Нет, это я…
Могла элементарно испугаться, растеряться, удариться обо что-то…
Ты специально это сделала, потому что хотела… Черт, после этого… если что-то случится… я и сам не захочу жить. Просто не смогу.
***
Я нахожу ее под двухметровой толщей воды, и походу, ей перестало хватать воздуха. Ее тело в моих руках кажется неживым и безвольным.
Я хватаю ее и тащу на поверхность.
Если она не выживет… воплю я сам себе… Не дай бог… Если не выживет… К черту, она будет, будет жить, будет…
***
«Отпустило, Гордей. Как ты и хотел. Я больше не люблю тебя и ничего от тебя не хочу… ».
Принимаю, как бы ни было больно, соглашаюсь.
Пусть так, я заслужил.
Значит, я буду любить тебя за нас двоих…
— Пожалуйста, уходи, Гордей.
Я продолжаю сидеть. Конечно же, я никуда не уйду.
Больше ни за что не оставлю тебя, Бельчонок, никогда.
— Гордей…
— Я никуда не уйду, — озвучиваю я внушительно. — Больше не уйду, даже не надейся.
— Я… хочу побыть одна.
— Когда не мог тебя найти, я чуть с ума не сошел. А ты прогоняешь…
Арина отворачивается от меня, тяжело вздыхает.
— Как ты там оказался? — спрашивает после паузы.
— Ехал за тобой.
— Зачем?
— Я… Когда проводил я… не двигал домой. Черт, я даже не думал… просто не мог уехать. Сидел в машине сначала, потом просто тупо нарезал круги вокруг твоего дома. На одном из кругов увидел тебя у моста…
Я стою на коленях перед ее кроватью и говорю все это, вот только… слов у меня не хватает.
Подаюсь вперед и утыкаюсь в нее, в своего Бельчонка. Кладу руку ей на талию, а когда вздрагивает, лишь сильнее прижимаю.
— Прости, прости меня, — шепчу я, словно в полубреду.
А сам неспособен отодвинуться. Захлестывает, переполняет до краев.
Жива, моя, люблю…
— Тебе не за что извиняться, Гордей. Это было только моим решением.
— Прости, — продолжаю выпрашивать, словно ненормальный.
Меня зацикливает, хоть и знаю, она не из тех, кто будет злиться и винить во всем кого-то другого. Она примет удар только на себя.
— Я так люблю тебя, — шепчу я, и поднимаю на нее лицо, — так тебя люблю.
Она лежит, все также отвернувшись, никак не реагирует на мои слова.
Я же с упоением рассматриваю ее профиль, ее тонкие любимые черты. Ее нежную, бледную после операции кожу.
Я нахожу ее руку, стискиваю ее ледяные пальчики в своих.
— Все будет
