Впереди наблюдаю, как Матерь ведет за руку Аргоса. Точнее, она его тащит в сторону каменного замка, который виднеется вдалеке. Алый, как кровь, замок возвышается над всем, что есть в мире огня.

Мы не должны дать ей уйти далеко от двери.

Придя в себя, с сожалением отпускаю руку Бастиана и бегу мимо живности мира Огня.

Словно почувствовав меня, Матерь останавливается и оборачивается.

Сначала на её лице написано недоумение, а потом она замечает клинок в моей руке. Улыбается, отпускает руку Аргоса, и он тут же бежит ко мне. Матерь поднимает руки и взмахивает ими в легком жесте. Вокруг неё прямо из земли вырываются змеи. Разные. С двумя и тремя головами. Маленькие и большие. И все они ползут ко мне.

Слышу, как Ромен кричит, что тут его магия бессильна. Оборачиваюсь всего на мгновение и вижу, как все мои спутники сражаются с нечистью и не дают ей пройти к колодцу. Бастиан, отбиваясь, продвигается ко мне.

Оборачиваюсь и вскрикиваю.

Эмет. Передо мной стоит Эмет. Тот, которого я помню.

– Эва, нужно отсюда бежать, – говорит он и берет меня за руку.

Касание холодное и чужое, но лицо его. И голос, и взгляд.

– Эмет? – глупо спрашиваю я.

– Он ненастоящий! – кричит Бастиан, и его голос выводит меня из ступора.

Отнимаю руку у призрака и отталкиваю его в сторону. Бегу за Матерью, но Эмет преследует меня, как и змеи. Собрав весь свой контроль, на ходу срубаю змеям головы, и они тут же превращаются в пепел. Но рука не поднимается убить Эмета. Убить его снова. Я не могу этого сделать.

Аргос бежит и, заметив отца, останавливается.

– Беги! – кричу ему я и тут же обжигаю глотку.

Мальчик теряется на мгновение и возле него возникает Бастиан, он хватает ребенка, перекидывает себе на плечо и со всех ног бежит к колодцу.

Матерь уже близка к замку. Эмет снова встаёт передо мной, а за его спиной возникает Нефел. Они оба просят меня бежать отсюда и спасти их. Отталкиваю Эмета, и в его руке появляется нож. Он бросается на меня. Отбиваю его удары и стараюсь абстрагироваться, представить, что это не он. Мне удается отбить пару его ударов, но он ранит меня в плечо. Нефел плачет и просит нас прекратить. Моё сознание теряется в ужасе происходящего. Отталкиваю Эмета, обегаю Нефел и снова преследую Матерь.

На меня летит чудовище с четырьмя крыльями, распахивает пасть, и оттуда валит огонь. Прикрываю рукой лицо, но огонь ударяется о кинжал и словно растворяется в магии клинка. Возле меня появляется Бастиан, взмахивает мечом, и голова летающей твари падает на огненную землю, а после превращается в пепел.

– Эва, беги отсюда! – кричит Эмет. – Спасайся!

– Эва, беги за Матерью, – говорит Бастиан. – Это не Эмет.

– Да, – зачем-то говорю я.

– Я улажу это, – говорит Бастиан, сжимает мою руку и отпускает.

Я не оборачиваюсь. Чувствую, что Бастиан убивает Эмета. На глазах появляются слезы, но я смаргиваю их.

Он ненастоящий.

До Матери остаются считанные шаги. Прародительница останавливается и, повернувшись ко мне, говорит:

– Глупая охотница! Ты ничего не понимаешь.

Замахиваюсь кинжалом, но не могу попасть в Матерь, она превращается во что-то поистине ужасное. Два огненных крыла расправляются за ее спиной, огромный змеиный хвост образуется сзади. Этот самый хвост сбивает меня с ног, и кинжал теряется в полёте. Падаю, но тут же поднимаюсь на ноги, бегу к кинжалу, но передо мной возникает Матерь в своем новом обличии.

Вся в чешуе и огне. И куда я должна бить кинжалом?

Вот гадство!

Когтистая лапа Матери приземляется прямо в место, где я только что стояла. Она решила растоптать меня? Как неэлегантно.

– Эва, кинжал! – кричит Бастиан и вонзает свой меч Матери в крыло. Она визжит и откидывает принца, но он успевает разрезать крыло до основания.

К сожалению, новая конечность Матери снова срастается.

– Где Аро?! – спрашиваю я у Бастиана.

Он поднимается на ноги и отвечает:

– Я выбросил его в колодец.

Перекатываюсь по горячей земле и хватаю кинжал. В этот момент вижу, как Ромен и Колум бегут в нашу сторону. Они бросили попытки спасти колодец и спешат нам на помощь.

Оборачиваюсь к Матери, она схватила Бастиана. Он вонзает меч ей в когтистую руку, и она с шипением выпускает его из хватки. Он приземляется на ноги и снова взмахивает мечом. Он отвлекает Матерь.

Мой выход…

Бегу, что есть силы, и, подпрыгнув, вонзаю клинок матери в крыло, которым она пыталась от меня укрыться. Снова слышен её визг, но также я слышу крик Ромена:

– Колум, нет!

Оборачиваюсь и вижу призрак Шрама, он бежит на меня, но его перехватывает мой верный Колум. Они падают, встают и одновременно втыкают друг в друга кинжалы. Оба оседают и валятся на бок.

О, нет!

Слезы слепят глаза. Подныриваю под крыло Матери и замахиваюсь кинжалом, целясь ей прямо в светящееся алым сердце. Мои руки перехватывает Бастиан, и я слышу, как его кожа шипит и горит. Мы вместе вонзаем нож в Матерь, и нас пожирает огонь.

Я слышу крик Матери, свой и Бастиана. Магия прародительницы переходит через кинжал ко мне, она горящей лавой сметает всё на своём пути. Я знаю, что не вся магия достаётся мне. Половину забирает Бастиан.

И только в момент агонии я понимаю смысл единственного слова Древнейшей…

Жертвенность.

Она говорила Бастиану не про меня, а про него. Сейчас он жертвует собой, и сквозь наши крики и вонь горящих тел я чувствую его. Принц словно пробирается мне под кожу и остаётся там вместе с магией Матери.

Открываю глаза, и нас раскидывает в стороны световой волной.

Ударяюсь о землю и прокатываюсь ещё какое-то расстояние.

– Эва, – звучит у меня в голове голос Бастиана.

– Бастиан?

И я чувствую нить. Она заставляет меня подняться и, не видя дороги, идти. Я не знаю, куда иду, пока не врезаюсь в тело равка.

"Мы живы", – думаю я.

"Да", – думает он.

Нас словно окутывает незримый канат и запечатлевает нить, силу которой ранее не видел Мэроу.

"Нужно идти", – думает Бастиан.

Оборачиваюсь и смотрю на тело Матери, оно постепенно превращается в пепел, как и все её дети, что были сотворены в мире Огня.

Мы это сделали.

– Колум, – хрипло произношу я.

Вижу, как Ромен тащит тело Колума к колодцу, и мы с Бастианом следуем за ним.

Глава 36. Падение и возрождение

"Когда-то, много сотен