как спокойная, со всем напряжением сил, но все же, это же всего лишь тренажеры. С соседями по комнате мы встречались, в основном, по вечерам, но тогда они просто лежали, не в силах пошевелиться и тупо пялились в потолок. Причем это касалось и пехоты, и разведки, и, даже, нашего медика. Я, как старый служака, прекрасно понимал, что это своего рода ломка. Ломка сознания, слом физических барьеров, изменение мировоззрения. В это время из домашних мальчиков, и, на удивление, из капризных мажоров, выковывалась будущая армейская элита. Не выдержал, сломался, попросился домой к мамочке. Да ради всех духов вселенной! Вали!

Вместе с этим стоит помнить также то, отныне тебе нельзя будет устроиться на государственную службу ни на одну должность, ни в одном государстве. Тебе остается только быть рантье, если у твоих родителей были хоть какие-то сбережения, либо основывать свою частную организацию, а вот военная она будет, или торговая, это уж на что смелости и способностей хватит. Если еще не понятно, о чем я говорю, то это про пиратство. Недоучившиеся курсанты, вылетевшие после первого, второго и далее курсов обучения, всегда являлись желанными рекрутами у местных «Джентльменов Удачи» или «Серых Гусей»[25]. К сожалению, если ты не смог поразить своими талантами преподавателей академии, да еще и оказался слаб в коленках, чтобы просто доучиться, но карьера в вышеназванных «структурах», тоже будет не слишком яркой, но очень короткой.

Космос не прощает слабости, как не прощает и ошибок, и глупости, и излишней смелости. В космосе надо отбросить все стереотипы, отказаться от эмоциональных порывов, и прочей чуши. В космосе надо быть профессионалом. И чем выше твой холодный и прагматичный профессионализм, тем дольше и успешнее будет жизнь. За счастье я говорить не могу, ведь у каждого оно свое. Кто-то любит открывать для себя новые горизонты, а кто-то потрошить котиков. И то и другое от космоса очень далеко. Чтобы увидеть горизонты из консервной банки, которую иногда называют космическим кораблем, надо обладать недюжинным воображением, а те «котики», что водятся на просторах галактики, запросто сами выпотрошат неосторожного авантюриста!

Я сделал еще пару резких движений, и бурно излился в горячее лоно одной чернокожей девушки. Сейчас она стояла, нагнувшись у стенки, слегка согнув коленки, и опершись щекой и ладонями на какую-то трубу. Я же одной рукой жестко фиксировал ее шею, а другой крепко вцепился в ягодицу, чтобы удобнее было фиксировать гибкой сильное тело. Такара что-то гортанно прохрипела и конвульсивно содрогнулась в сильнейшем оргазме. Сильная и независимая дочка вождя дикого племени, с недавнего открыла в себе странное чувство, которое проявлялось только тогда, когда над ней доминировала непреодолимая сила в моем лице. Девушка со стоном разогнулась, и дождавшись, когда я с громким чпоканьем выдерну из нее свой «агрегат», ловко изогнулась и загерметизировала шов на брюках от скафандра, который, заодно, соединял обе штанины, проходя аккурат между ног, чем я и пользовался, когда мне надо было экстренно «развернуть обертку» у моей «шоколадки».

Девушка слегка мурлыкнула, и совсем как кошка, потерлась щекой о мою грудь. Хотя по своей комплекции и силе больше была похожа на черную пантеру. Достаточно сказать, что остальные курсанты боялись ее как огня, и лишний раз даже не смотреть в глаза вспыльчивой как порох матарке.

— Как хорошо, даже ноги подкашиваются! — своим низким, с легкой хрипотцой, голосом почти пропела Такара, а у меня от этого тембра снова начал взводиться мой «механизм».

— Я бы с удовольствием еще пару раз показал, что это еще не предел, но надо бежать! Сейчас опять будет «Мясорубка»! — с этими словами я открыл неприметную дверцу в темном закоулке, и мы быстро выскочили из технического тоннеля.

— Ладно, тогда до встречи вечером! У меня предки прислали замечательный каф! Натуральный, все как ты любишь! — и девушка, быстро чмокнув меня в губы, побежала на занятия по тактике.

Надо сказать, что пухлые и упругие губы возбуждали меня не меньше, чем ее голос. А уж что она творила с их помощью с моим членом, это просто невероятно. Хотя мои девушки тоже в этом были неплохи, но учить их приходилось мне самому, так они, в своем большинстве, были девственницами, и я становился их первым и единственным мужчиной. В прошлой же жизни, с опытными миньетчицами я де не имел, поэтому помочь своим наложницам с правильной техникой тоже не мог. А вот Такара, она да, она в этом деле была диво как хороша! Но еще больше ей нравился экстремальный секс. Например, как сейчас, когда коридору ходили толпы курсантов, а всего в полуметре, за тонкой стенкой технического тоннеля «Злобную Ри», как ее называли на потоке, жестко имели в колено-локтевой позе.

Довольно потянувшись и поправив свое достоинство в штанах, я оправился на ту самую «Мясорубку», как курсанты прозвали занятия по абордажной и контр-абордажной подготовке, проводимые садистом аграфской наружности. Почему мясорубка, да потому, что после каждой тренировки больше половины курсантов оказывались медицинской капсуле с переломами, резаными и колотыми ранами, ушибами и сотрясениями различной степени. Как говорил этот мучитель: «Боль — это лучший учитель!». В какой-то степени он был прав, но только в какой-то. Многие курсанты после таких издевательств доходили до нервного срыва, а многие и ломались, становясь трясущимися развалинами, боящимися даже посмотреть на абордажный тесак. До такого доводить было нельзя, но, к сожалению, это был именно аграф, разумный принадлежащий к «Старшей Расе», спорить с которым не стал бы даже ректор, так как он бы умным человеком.

Внезапно меня обогнала уже знакомая мне блондинка, и презрительно окинув меня взглядом своих прозрачных глаз высказала свое «ценное» замечание:

— Как не стыдно заниматься «этим» перед занятиями! Это просто до безобразия неприлично! Ты просто насквозь пропах этим матарским животным! — после чего, в привычном уже жесте взмахнула своим волосами, и скрылась за поворотом.

Я потянул носом, и действительно ощутил мускусный запах пота и смазки Такары, смешанный с моим потом запахом семени. Тот еще «аромат», помыться после наших развлечений я не успел. Но бежать в душевую, да еще и перед боем с злобным учителем, у меня не было никакого желания. Но еще более меня поразило, что Олина бегом, иначе она меня бы не догнала, добралась моей тушки, чтобы сделать замечание. Не понимаю, зачем она меня постоянно преследует! К счастью, я был осторожен, и в голову к ней не лез. С недавних пор я вообще перестал пытаться понять женщин. Их образ мышления был как у