Такэси продолжил:

– До самого момента убийства голова брата была занята мыслями о его бывшем ученике, с которым он только что встречался, и о его жене. Он наверняка думал о том, как помочь им начать заново и найти свое счастье, что он может сделать для этого.

От этих слов на лицах молодых супругов появилось напряженное выражение. Глаза Рёсукэ смотрели строго.

– Теперь все время помните об этом, когда будете ссориться и ругаться. Даже удаленно. На этом я с вами прощаюсь. Спасибо за помощь.

Сказав это, Такэси отключил конференц-связь. Маё смотрела на холодное лицо дяди.

– Жестко ты…

– Не надо было?

– Нет, думаю, им это полезно. Иногда ты говоришь правильные вещи.

– «Иногда» – лишнее слово. – Такэси захлопнул ноутбук и протянул его Маё. – А неплохая штука эта онлайн-конференция…

– Когда понадобится, говори.

– Думаю, больше ноутбук у тебя одалживать не буду. Но хочу кое-что попросить.

– Снова? Не много ли просьб на сегодня?

– Ты возражаешь? Ведь сама говорила, что хочешь помочь в расследовании.

– Я просто сказала, что много просьб. Что теперь мне сделать?

– Так, – Такэси поднял палец. – Теперь – дом Дораэмона.

24

«Салон красоты Цукуми» располагался не в оживленном торговом квартале, а среди жилых домов, стоящих вдоль главной дороги. На первый взгляд его можно было принять за обычный жилой дом в европейском стиле, отличавшийся разве что чуть более широкими окнами, и, если б не застенчивая маленькая вывеска, никто и не заметил бы, что здесь находится салон красоты.

Маё медленно открыла дверь. Внутри было светло и приятно пахло. При ее появлении сидевшая на диване у стены женщина встала и с улыбкой пригласила войти.

Это была Кинуэ, мать Наои Цукуми. Благодаря одежде и косметике она выглядела моложе, чем на похоронах. На ней была белая блузка, кремовая жилетка и джинсы.

– Извините за неожиданное появление, – Маё поклонилась. – Вы не очень заняты?

– Ничего-ничего, – Кинуэ улыбнулась. – Сегодня были только две записи – утром и после обеда, я уже собралась закрываться… Извините, пожалуйста.

Она вышла наружу и стала снимать вывеску, видимо служившую зна́ком, что салон работает.

Маё осмотрелась. В небольшой уютной комнате стояли только два кресла для стрижки и мытья головы. Стоявшие на полке винтажные часы показывали начало шестого.

Отец Наои Цукуми был служащим Сил самообороны[23] и погиб на учениях, еще когда Наоя учился в начальной школе. С тех пор семья жила на доходы от салона. Но тут произошла еще одна трагедия, и сын ушел за отцом, когда ему было всего 14 лет…

Кинуэ вернулась с улицы и поставила вывеску у стены.

– Вот теперь мы можем спокойно поговорить, – сказала она и открыла дверь в дальней части салона. За ней была жилая комната. – Заходите, пожалуйста. Здесь, правда, тесновато…

– Спасибо, – Маё снова поклонилась.

Они вошли в столовую со столом на четырех человек. Судя по тому, что там стояли еще телевизор с сервантом, комната одновременно служила и гостиной. Для одинокой женщины этого было вполне достаточно. На окнах висели клетчатые занавески, создавая легкую атмосферу.

Кинуэ вернулась из маленькой кухни.

– Пожалуйста, садитесь.

– Спасибо. – Маё отодвинула стул и устроилась на нем.

Кинуэ подала чай и нарезанный кружочками лимон. В отличие от Момоко она, похоже, не собиралась предлагать пива.

– Теперь вам немного поспокойнее? – спросила Кинуэ.

– Я рада, что похороны прошли хорошо. Но пока не найден преступник…

– Пожалуйста, чаю, пока не остыл.

– С удовольствием. – Маё положила лимон в чашку и сделала глоток. У чая был насыщенный, богатый аромат.

– Вы сказали по телефону, что хотите продолжить дело, начатое вашим отцом, Камио-сэнсэем. И что хотите посмотреть сочинения Наои. Не могли бы вы объяснить немного поподробнее?..

Маё согласно кивнула и положила руки на колени.

– Разбирая вещи отца, я нашла несколько копий сочинений его бывших учеников. Видимо, прежде чем вернуть сочинения ученикам, он делал для себя копии тех, которые ему особенно нравились. Наверное, он хотел за свои деньги напечатать их сборник и раздать близким ему людям…

Слушая это объяснение, Кинуэ несколько раз покачала головой.

– Да, Камио-сэнсэй вполне мог так думать. И что же, он хотел включить туда сочинения Наои?

– Именно. Я нашла список учеников, писавших сочинения, и имя Цукуми было среди них. То есть его сочинения отец собирался включить в сборник. Но почему-то копии сочинений Цукуми я не нашла. То ли отец их потерял, то ли забыл снять копии… В этой связи я и хотела с вами посоветоваться.

Кинуэ, несколько раз моргнув, улыбнулась:

– Это очень лестное для меня сообщение. Но, извините, я об этом в первый раз слышу. Не имею представления, какие сочинения понравились Камио-сэнсэю.

– Я примерно так и думала. Но если у вас сохранились сочинения, которые Наоя писал в школе, может быть, вы позволите их прочитать? Тут сейчас мой дядя, младший брат отца, и он думает, что сможет решить, какие сочинения отец хотел отобрать для публикации.

– Помню, что на похоронах рядом с вами был мужчина… Это младший брат Камио-сэнсэя? Вы хотите сказать, что он в полной мере разделяет литературный вкус старшего брата?

– Да, он сам так говорит. Поэтому я и хотела попросить вас одолжить сочинения. Конечно, мы будем с ними очень бережно обращаться. Сделаем копии – и сразу же вернем.

– Вы хотите все сочинения, которые Наоя написал в средней школе? Я как раз накануне их просматривала, сочинений довольно много… Должно быть, не меньше десяти.

– Уверена, что точно не меньше. Отец любил задавать своим ученикам писать сочинения. Не только в качестве задания на летние и зимние каникулы, но и по поводу различных школьных мероприятий. Ну и, конечно, просто на обычных занятиях. Я от многих людей слышала, что Камио-сэнсэй, конечно, хороший человек, но эту страсть к сочинениям надо бы как-то умерить.

– Значит, все его сочинения? Хорошо. Подождите немножко…

Кинуэ встала и вышла из комнаты. Было слышно, как она поднимается по лестнице. На втором этаже была комната Наои, и, наверное, в ней все оставалось так же, как при его жизни.

Историю о том, что Эйити придирчиво отбирал понравившиеся ему сочинения из тех, что писали его ученики, и собирался издать их за свой счет, придумал, разумеется, Такэси. Иначе просьба Маё разрешить прочитать сочинения своего бывшего одноклассника в такое ужасное время, когда только что убили ее отца, лишь вызвала бы подозрение. С этим Маё согласилась, но она никак не могла понять, для чего нужны сочинения Наои Цукуми. Такэси обещал объяснить