– Нет, этого они не спрашивали.

Такэси кивнул и повернулся к Маё.

– Полиция точно не подозревает Икэнагу, – сказал он и снова повернулся к экрану. – А что еще спрашивали следователи?

– Говорил ли я кому-нибудь, что встречаюсь с сэнсэем. Я ответил, что не говорил.

– А кроме этого?

– Они попросили сказать, если я не возражаю, по какому делу ко мне обратился сэнсэй. Я спросил, можно ли мне не отвечать, и они сказали, что, если нет желания, можно об этом не рассказывать; только, мол, ваша жена сказала госпоже Маё Камио, что вы находитесь в одиночной командировке в Кансае, но на самом деле живете в Иокогаме. И они, мол, задали этот вопрос потому, что, возможно, это как-то связано с данным несоответствием.

– Мудреные вопросы они задают… И что вы на это сказали?

– Сказал, что так и есть. Но поскольку тут дела личные, прошу это ни в коем случае не разглашать. Следователи, кстати, пообещали.

– Полиция обещания выполняет… Момоко, может быть, говорила вам: я сам догадался, что мой брат встречался именно с вами.

– Говорила. А как же вы догадались?

– Когда-нибудь расскажу… Больше полиция ничего не спрашивала?

– Больше ничего.

– Спасибо. Я еще хочу спросить кое-что у Момоко. Нет возражений?

– О чем? – Выражение лица Момоко стало серьезным. Она, видно, не ожидала, что к ней обратятся с вопросами.

– К вам ведь тоже приходил следователь?

– Да, приходил.

– Когда?

– Вчера вечером. Часа в четыре, кажется, – Момоко наклонила голову.

– Что он спрашивал?

– Примерно то же самое. Знала ли я, что муж в прошлую субботу встречался в Токио с господином Эйити Камио, а если знала, то кто мне об этом сказал и рассказывала ли я об этом кому-нибудь. Я ответила, что об этом мне сказал сэнсэй, а я никому не рассказывала.

– А еще?

– Меня тоже спросили про алиби. Я сказала на это, что вечером в субботу ни на шаг не выходила из дома. Родители были вместе со мной, можно проверить у них.

– Родственники не могут быть свидетелями, ты что, не знала? – влез в разговор Рёсукэ.

– Ты это к чему? Что я должна была сказать?

– Я говорю, что можно было и не упоминать, что родители были вместе с тобой.

– Но это же факт. Почему нельзя об этом говорить?

– Бросьте ссориться, – вмешался Такэси. – А теперь давайте не торопясь. Вы еще не кончили рассказывать.

Супруги извинились.

– Икэнага, вопрос к вам. Расскажите, как дошло дело до встречи с моим братом. Он вам позвонил?

– Да. Сэнсэй позвонил мне по телефону и спросил, нельзя ли встретиться на следующей неделе и поговорить. Сказал, что готов сам приехать куда угодно и что много времени не понадобится.

– Когда это было?

– Подождите немного… – Рёсукэ просмотрел записи в своем смартфоне. – В пятницу, двадцать шестого февраля.

– В пятницу, двадцать шестого, – повторил Такэси. – И что дальше?

– К сожалению, все дни у меня были заняты, оставалась свободной только суббота на следующей неделе, но и в тот день было дело в Токио, поэтому я ответил, что не знаю, во сколько освобожусь. На это сэнсэй сказал, что готов приехать в Токио в субботу, и просил сообщить, когда я буду свободен. Я пообещал – и на этом разговор окончился.

– И вы позвонили ему, когда определились со временем?

– Да. Вечером третьего марта. Я позвонил и сказал, что у меня будет примерно два часа после шести вечера в субботу.

– Во сколько вы звонили ему третьего марта?

– До того, как сел ужинать, вернувшись из офиса. Наверное, часов в семь.

– В семь часов… Звонили ему на смартфон? Или на стационарный домашний телефон?

– На стационарный. Номер сохранился у меня в списке входящих, когда сэнсэй мне позвонил. Его я и набрал. Я только в субботу сообразил, что не спросил номер его мобильника.

Такэси скрестил руки на груди перед экраном.

– Простите, нельзя ли максимально подробно воспроизвести содержание того разговора?

– Что нужно сделать?

– Я буду играть роль своего брата. А вы вспоминайте, что было тогда, и говорите, что говорили. Итак, начнем. Вы ему позвонили. Брат, услышав звонок, взял трубку. – Такэси левой рукой сделал движение, как будто подносит трубку к уху. – Алло, Камио слушает. Дальше ваша очередь. Вы что сказали?

– Так… Это Икэнага; извините, что помешал. – На экране Рёсукэ действительно поднес смартфон к уху.

– Ничего страшного. Простите, что отвлекаю вас от дел своей просьбой. У вас определились планы на субботу?.. Ну что, примерно так шел разговор?

– Именно так. Удивительно, даже интонация совсем такая.

– Спасибо. Брат все же…

Маё, слушая со стороны, тоже была удивлена. Свободная, отточенная манера речи была совершенно как у Эйити. Этот человек способен делать любые фокусы…

– Договорились. С шести вечера, примерно два часа. Извините, что вам ради этого придется ехать в Токио.

– Не стоит беспокоиться. Из-за «короны» приходится все время сидеть дома, и мне как раз хотелось куда-нибудь съездить. Да к тому же и с Маё будет неплохо увидеться.

– Нет-нет! Не так, – Рёсукэ на экране махнул рукой, – сэнсэй этого не говорил. Про Маё спросил я.

– И как вы это сделали?

– Сэнсэй и правда сказал, что ему съездить в Токио пара пустяков, и тогда я спросил, собирается ли он встречаться с Маё. Сэнсэй ответил, что на этот раз встречаться не будет и что это секрет от них.

– От них? От кого? Не от Маё…

Рёсукэ посмотрел куда-то вдаль и кивнул.

– Да, должно быть.

– Понял. Продолжим. Как дальше шел разговор?

– Я спросил, куда мне прийти.

– Вы знаете гостиницу «Токио Кингдом»? Это около Токийского вокзала, – сказал Такэси тоном Эйити.

– Знаю. Несколько раз там бывал.

– Тогда там, в холле на первом этаже, в шесть часов. Подходит?

– В холле гостиницы «Токио Кингдом» в восемнадцать часов. Согласен.

– Ну, до встречи в субботу.

– Только, сэнсэй, – Рёсукэ немного встревожился, – вы хотите поговорить про Момоко?

– В общем, да, – сказал Такэси после небольшой паузы.

– Понятно. Увидимся в субботу.

– Всего доброго. – Такэси сделал жест, как будто кладет трубку. – Значит, у вас состоялся примерно такой разговор.

– Примерно да. Я все вспомнил, пока мы разговаривали.

– Спасибо. Извините, что заставил вас участвовать в таком странном деле.

– Ничего. Мне даже показалось, будто я правда говорю с сэнсэем. И потом… – Он не стал продолжать.

Такэси спросил, в чем дело.

– Я снова осознал, что Камио-сэнсэя больше нет. Невозможно поверить… Ведь мы встречались ровно неделю назад.

– Да. Сразу после того, как, расставшись с вами, он вернулся домой, его кто-то убил.

На лицах Рёсукэ и Момоко