Мне кажется, но он будто моложе стал выглядеть. Всё-таки не зря говорят, любовь творит чудеса.

Даже члены экипажа выглядят не такими напряжёнными, как раньше. Всё же адмирал свою пару встретил, это большое событие. Уверена, что он под любовным хмелем многие оплошности и косяки команды прощает.

— Док, вы нас в очередной раз удивили, — весело хмыкает капитан и хитро косится на адмирала. Рикард бросает на Лукаса сердитый взгляд, но тот продолжает: — Хоть бы разочек упомянули, что ваш крёстный отец – хирург и генерал-майор.

Пожимаю плечами и говорю:

— И чтобы этот факт изменил?

Капитан снова хмыкает и отвечает:

— Собственно, ничего.

— Лукас, — одёргивает его Рикард.

Адмирал подходит ко мне, с улыбкой и потемневшим взглядом осматривает меня в форме, потом кивает на пилотов и навигаторов, говорит с извинением:

— Парни будут присутствовать при разговоре. Нужно контролировать канал, чтобы никто не подключился, не слил разговор и не отследил наше местонахождение.

— Да, конечно, — соглашаюсь я. — Я не стесняюсь ребят…

Хотя разговор тет-а-тет был бы лучшим вариантом, но, увы, в космосе подобной роскоши не предусмотрено, если конечно мне не всё равно, что разговор могут подслушать, кто угодно, даже селты.

— Адмирал, связь установлена, — бодро оповещает нас связист Айрон.

— «Навигатор»?

— Я контролирую наше тайное нахождение, чтобы наши координаты никому не стали известны даже Земному Союзу, — отчитывается «навигатор» Мартин.

— Канал чист, — сообщает Айрон, — связь установлена. Соединяю?

Адмирал ловит мой взгляд, ободряюще сжимает мои плечи, и я киваю ему.

— Соединяй, — отдаёт адмирал приказ, и мостик тут же наполняет гулкий звук.

— Да! Кто это? — раздаётся усталый и крайне злой голос моего крёстного.

Я вздрагиваю и забываю, как дышать. Видеосвязь пока не установлена, но скоро я увижу его.

— Генерал-майор Николас Лой? — по-военному строго спрашивает Ника связист.

— Кто говорит? — вместо ответа рявкает крёстный.

Связист смотрит на адмирала и он кивком головы разрешает Айрону представить нас первыми.

— С вами говорит сержант, радист космического флота драконов команды «Кинжал», Айрон Роб. Прошу ответить на мой вопрос, вы – генерал-майор Николас Лой?

— Драконы? — раздаётся крайне удивлённый голос Николаса и тут же берёт себя в руки и по-военному отвечает: — Да, я – генерал-майор Николас Лой, сержант. По какому делу имею честь говорить с драконами?

— Разрешите подключиться к вашему каналу для видеосвязи, — говорит Айрон.

— Разрешаю.

— С вами желает говорить моё начальство. Передаю, — сообщает связист и выводит на большой объёмный экран голограмму, в которой через две секунды появляется мой крёстный.

Николас находится в своём кабинете. Он сидит за своим столом. Как всегда подтянутый, в форме с иголочки. Да вот только лицо выдаёт его усталость, переживания.

Моя совесть сильнее давит на меня, терзает, душит, отравляет.

Лицо крёстного осунулось, сильно похудело. Под глазами залегли тёмные круги. Цвет лица нездоровый, какой-то серый. Явно от недосыпа, переутомления и треволнений.

Николас фокусирует взгляд сначала на адмирале, а потом он видит меня…

Моргает, строгое лицо смягчается, глаза округляются, и он выдыхает, будто не верит:

— Арианна? Девочка моя, ты ли это?

Делаю небольшой шаг вперёд, крепче сцепляю пальцы за спиной, так как чувствую, как сильно дрожат руки и сдавленно произношу:

— Это я, Николас… Я…

⅏

У крёстного отчётливо дёргается скула. Синие глаза наполняются влагой. И, по его исхудавшим щекам вдруг катятся скупые слёзы.

Ник тут же часто моргает и смахивает непрошеную влагу. На миг отворачивается и берёт себя в руки.

У меня в горле образуется горький комок. Дышать становится трудно, сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, ещё и тремор накатывает для полного счастья.

Когда крёстный снова смотрит на меня, он уже собран, сосредоточен, только в глубине его глаз я вижу боль, которую он переживал. Да что там говорить, я буквально на колени поставила близкого мне человека!

Чувствую себя премерзко. Даже то сообщение, что я оставила Николасу, когда убегала, не успокоило его. Я и думать тогда не думала, что он будет настолько сильно страдать и переживать за меня.

— В этом безграничном море разочарования у меня оставался крохотный островок надежды — я верил, что ты жива, Ари. Верил. Но как же сильно я боялся, что верю напрасно, боялся, что тебя уже нет… — произносит он усталым, страшным опустошённым голосом.

Качает головой и горько усмехается. И уже говорит с зарождающимися нотками гнева. В словах проскальзывает горечь обиды и разочарования:

— Я спать не мог. Представлял, что ты можешь находиться в плену у селтов. Думал, ну как я могу спать, отдыхать, есть и пить, если вдруг эти твари подвергают тебя пыткам?! Я столько всего надумал, представил настолько живо и ярко…

Сглатываю горький ком.

— Николас, мне так жаль…

Я не могу подобрать нужных слов, они словно покинули меня, оставив с беспомощным блеяним и жалкими попытками оправдать свой поступок.

Выдыхаю надломлено, голос звучит как не мой, но я вложила в слова всё своё раскаяние и сожаление:

— Я шла за мечтой. Не передать словами, как сильно меня тянуло в космос… Да ты и сам знаешь.

Бросаю взгляд на хмурого Рикарда и вдруг понимаю, почему меня могло так сильно тянуть в космос.

Возможно, мой дракон «звал» меня. Возможно, это был зов, которому я не могла противиться. Может ли подобное объяснить мой порыв, моё буквально невыносимое желание оказаться в космосе?

Сильно до побелевших костяшек сцепляю перед собой руки, подношу их к подбородку и побитой собакой смотрю на крёстного. Сейчас мне хочется разрыдаться.

Осознание, что я причинила невыносимую боль родному человеку — сокрушает.

— Простишь ли ты меня? — шепчу слезливо.

— Вернёшься? — вздыхает он и трёт шею, будто она у него затекла.

Тень надежды шевелится во мне. Николас снова рассматривая меня, мою форму, а затем и присутствующих мужчин. И взгляд его становится недобрым.

Но надежда уже распахнула крылья в моей душе. Я уже воспрянула духом и даже верю, что всё будет хорошо, он простит меня.

— Обязательно прилечу на Землю, чтобы ты познакомился с дорогим и важным для меня мужчиной, — говорю я и тут же добавляю: — Ник, если бы я не улетела тогда, то не встретила бы свою судьбу. Я даже рада, что всё сложилось как сложилось за исключением твоих треволнений.