Нарман. Судя по тону его комментариев, я не думаю, что он будет очень рад согласиться на что-то меньшее.

- Знаю. - Улыбка князя была больше похожа на гримасу, чем на что-либо другое, но в ней, возможно, было немного настоящего юмора. - Знаю, и полагаю, что если он действительно будет настаивать на этом, в конце концов он, несомненно, получит это в любом случае. Жаль, что Мантейл решил сбежать на материк, а не приехать сюда. Я мог бы убедить Кэйлеба в своей искренности, предложив ему голову "графа Хэнта" в качестве замены, так сказать. Тем не менее, я, возможно, смогу продемонстрировать ему, что человек с моими талантами и опытом был бы более ценен, работая на него, чем удобряя садовый участок где-нибудь за его дворцом.

- А если ты не сможешь? - очень тихо спросил Пайн-Холлоу.

- Если я не могу, значит, не могу. - Нарман пожал плечами гораздо более философски, чем, по мнению Пайн-Холлоу, мог бы сделать при тех же обстоятельствах. - Я всегда могу надеяться, что он согласится на пожизненное заключение в каком-нибудь умеренно неприятном подземелье. И даже если он этого не сделает, по крайней мере, Кэйлеб не из тех, кто затеет какие-либо репрессии против Оливии или детей. Что, - он поднял глаза и прямо встретился взглядом с Пайн-Холлоу, - в любом случае, это лучшее, на что я мог надеяться, если ему придется высадить силы вторжения. За исключением того, что таким образом мы пропустим ту часть, когда сначала будут убиты тысячи моих подданных.

Пайн-Холлоу сидел, глядя в глаза своему кузену, и понял, что, возможно, впервые с тех пор, как Нарман взошел на трон Эмерэлда, его князь отказался от всякого притворства. После всех этих лет это стало чем-то вроде шока, но Нарман был серьезен.

- Вы не можете просто заключить мир с Кэйлебом, даже сдаться ему, без того, чтобы Грейсин и остальная часть духовенства не сгорели в огне позади вас, - сказал граф. - Вы знаете это, не так ли?

- Грейсин, да. И, вероятно, по крайней мере, большинство епископов, - признал Нарман. - С другой стороны, большинство наших верховных священников - даже наши странствующие епископы - эмерэлдцы. В этом отношении мы почти так же плохи, как Чарис. Честно говоря, это одна из причин, по которой Грейсин так напуган, и я сильно подозреваю, что у него есть для этого веские причины. Во всяком случае, я... довольно подробно обсуждал этот вопрос с дядей Хэнбилом.

- Понимаю. - Пайн-Холлоу откинулся назад, пальцы его правой руки медленно и ритмично барабанили по подлокотнику кресла, пока он думал.

Замечание Нармана о составе эмерэлдского духовенства было хорошо обосновано. Независимо от этого, расчет того, начнет ли разделение между низшим духовенством, родившимся на родине, и их духовным начальством, родившимся за границей, даже переходить в поддержку раскола, которую Кэйлеб обнаружил в Чарисе, был другим, более сложным. И, - как признался себе первый советник, - это был не тот вопрос, которому он сам уделил бы то тщательное внимание, которого он, несомненно, заслуживал.

Вероятно, - признал он про себя, - потому что я вообще не хотел думать об этой возможности, пока Нарман не ткнул меня в нее носом.

Но если Нарман обсуждал это с герцогом Солэмэном, и если Солэмэн сказал то, что, по-видимому, предполагал Нарман, тогда Пайн-Холлоу был готов предположить, что оценка князем того, как отреагирует духовенство - и сможет ли Нарман пережить их реакцию - вероятно, была точной. И когда все дошло бы до дела, реакция Церкви была единственной потенциальной внутренней оппозицией, которой он действительно должен был опасаться. Подобно Армакам в Чарисе, хотя и по совершенно иным причинам и несколько иным способом, Дом Бейц централизованно удерживал политическую власть в своих собственных руках. Отец Нармана лишил феодальных магнатов их личных постоянных армий (в некоторых случаях не без определенного кровопролития), а Нарман пошел еще дальше в подчинении аристократии короне. И не только это, но и палата общин в парламенте Эмерэлда, какой бы она ни была и что бы от нее ни осталось, решительно поддерживала как Нармана, так и его отца в их усилиях ограничить власть своих знатных землевладельцев. Эта традиция поддержки, вероятно, распространится и на реакцию Нармана на нынешний кризис.

И в этом случае и аристократия, и простолюдины Эмерэлда почти наверняка пришли бы к общему согласию. Если исключить из рассмотрения религиозные элементы, то обе силы, несомненно, поддержали бы урегулирование с Чарисом - возможно, даже прямую капитуляцию перед Чарисом. Несмотря на традиционное соперничество между Эмерэлдом и Чарисом, Армаки имели репутацию разумных правителей. На чисто светском уровне было бы трудно убедить кого-либо, что оказаться под властью Кэйлеба из Чариса было бы какой-либо личной катастрофой. И совершенно рациональные личные интересы и желание избежать разрушений и кровопролития в результате прямого вторжения чарисийцев сделали бы еще более трудным убеждение в обратном.

Во всяком случае, очевидно, что Нарман так оценивал ситуацию, и у князя был впечатляющий послужной список, когда дело доходило до оценки и точного прогнозирования реакции обычных влиятельных брокеров Эмерэлда.

С другой стороны, он и раньше ошибался раз или два, хотя и не часто, - напоминал себе Пайн-Холлоу. - И в отличие от некоторых людей, у него нет склонности убеждать себя в том, что то, что он хочет, чтобы правда была правдой, автоматически является правдой.

Если предположить, что он не ошибся, и если предположить, что приготовления, которые, как не сомневался Пайн-Холлоу, Солэмэн очень тихо делал даже сейчас, были эффективными, то Нарман почти наверняка сможет пережить переговоры с Кэйлебом. Конечно, вопрос о том, сможет ли он пережить исход этих переговоров с головой, все еще прикрепленной к остальной части тела, был совершенно другим. И, честно говоря, Пайн-Холлоу не был готов предложить ничего лучшего, чем едва ли равные шансы в пользу возможности того, что он сможет, что также могло иметь самые неприятные последствия для первого советника. И все же...

- Если вы действительно имеете в виду все это, - услышал граф свой собственный голос, - тогда, я полагаю, вам, вероятно, следует послать самого высокопоставленного дипломата, которого вы можете, чтобы начать переговоры. Кого-то, пользующегося у вас достаточно высоким доверием, чтобы Кэйлеб мог действительно поверить всему, что он сказал, по крайней мере, на пять секунд или около того.

- Действительно? - в улыбке Нармана была самая нетипичная теплота. - У тебя есть кто-нибудь на примете,