Пауло не упрекает свою жену за то, что она его бросила. Напротив, в его голосе звучит облегчение, как если бы он понял, что холостяку ничто не помешает проводить много времени на скачках. Это типичная черта субкультуры игроков: у них практически не остается времени на «внешнюю» жизнь. Неодобрение жены как будто лишь подпитывало страсть Пауло к игре: «Чем больше моя бывшая ненавидела игру, тем больше мне хотелось играть – просто она ужасно меня бесила, и я цеплялся за любой повод сделать ставку. Когда она была настроена мягче, мне тоже меньше хотелось играть».

Между Пауло и его женой возникло напряжение, потому что ее представление об игре не совпадало с его собственными убеждениями и желаниями. Вспомним наше обсуждение таких копинг-стратегий, как отрицание и нейтрализация. Мы упоминали, что они возникают еще в детстве. У Пауло эти стратегии укоренились очень глубоко. В худшем своем проявлении они превращаются в непоколебимое убеждение, что игра – это достойный вид деятельности, а тот, кто протестует против нее, категорически неправ.

Многие проблемные игроки признаются, что игра отрицательно сказывается на их отношениях с близкими. Когда романтический партнер по каким-либо причинам осуждает игру, в паре возникает напряжение.

У других респондентов возникали проблемы в отношениях с друзьями. Например, Сэмюэл потерял контакт с несколькими близкими друзьями, потому что общению с ними он все чаще предпочитал поездки в казино. Постепенно он сблизился с теми приятелями, которым тоже нравилось играть, но прочие дружеские связи ушли в прошлое: «Я перестал общаться со многими людьми. У меня осталось всего два-три близких друга, с которыми я часто виделся, и они тоже были заядлыми игроками. А те, кто не особенно любит играть, – ты теряешь с ними контакт». Сэмюэл вспоминает и о проблемах в семье: «У меня уже были сложности с родственниками, потому что меня вечно не было дома. <…> Я уезжал в казино». Вместо того чтобы проводить свободное время дома с семьей, он предпочитал играть. В результате его связи с родными и друзьями ослабели.

Сэмюэл, Пауло и Ник распоряжаются свободным временем в соответствии со своими приоритетами, и неудивительно, что им не удается создавать и поддерживать устойчивые отношения. Они так охотно инвестируют время и энергию в азартные игры, что развитие отношений с близкими людьми их уже не интересует. Им неприятно общаться с теми, кто не разделяет их тяги к игре, потому что в это время они могли бы отправиться в казино или на ипподром. Однако мы знаем, что здоровые отношения с другими людьми защищают от развития игромании. Когда игрок теряет связь с близкими, он рискует завязнуть еще глубже.

Многие участники нашего исследования признавались, что им случалось обманывать друзей, родственников и романтических партнеров. Зачастую игроки убеждены, что не могут рассказать близким правду. В результате они теряют доверие и оказываются в изоляции, наедине со своей зависимостью.

Типичной причиной для обмана является потребность избегать конфликта. Многие респонденты понимают, что близкие не одобряют их игровую зависимость, поэтому предпочитают лгать. Так, Ведран не рассказывал родителям, братьям и сестрам, что играет в азартные игры, потому что не хотел столкнуться с их неодобрением. На вопрос, как бы отреагировали в семье, если бы узнали правду, Ведран отвечает: «Мои родители были бы очень недовольны, братья и сестры – тоже, за исключением, может быть, одного или двух. Наша семья очень консервативна и религиозна. С их точки зрения, азартные игры – это нечто плохое, чему не место в нашем кругу».

Многие другие участники ведут себя аналогичным образом, отстраняясь от своих близких. Это позволяет избежать стыда, связанного с честным разговором об игровой зависимости. Друзья и родственники игрока принимают эту отстраненность на свой счет и решают, что тот их не любит и не хочет с ними общаться. Понемногу отношения сходят на нет.

Часто проблемные игроки считают, что сами в этом виноваты – позволили своей зависимости зайти слишком далеко и тем самым разрушили крепкую связь с близким человеком. Они испытывают подавленность и стыд. Например, Навид признается: «Думаю, я многих подвел. Я был недостаточно хорошим отцом и мужем. Теперь я начинаю за это расплачиваться».

Из-за своей игромании Навид часто отсутствовал. Его не было рядом с женой и детьми, когда они в нем нуждались, а если он и оказывался дома, то близкие постоянно упрекали его за страсть к игре. Навид утверждает, что они просто завидовали, ведь он выигрывал много денег. Но, вероятнее всего, их огорчало, что общению с ними он предпочитал казино.

И хотя в голосе Навида звучит сожаление, когда он говорит о тех, кого подвел, он все-таки считает, что их семья распалась по вине жены и детей. Игроки всегда ищут оправдание. Навид старается одновременно оправдать свою игровую зависимость и преодолеть стресс от разрыва с семьей. Его раздражает, что близкие «недовольны» его поведением, и он обвиняет их в зависти к выигранным деньгам. Подобно многим другим респондентам, Навид ставит игру выше, чем отношения с семьей, хотя близкие и объяснили ему, как сильно их огорчает его игромания.

Семья Навида знает, что он игрок, и не одобряет его. Сэмюэл, напротив, старается скрывать эту информацию от близких, но все равно возникают проблемы: «Они даже не знают, как часто я играю. <…> Они бы меня пилили: “Зачем ты тратишь столько денег?” И поэтому я не всегда признаюсь, что дело в игре. Это в какой-то степени мне мешает, но они не знают, что это из-за игры».

Игромания негативно сказывается на финансовом положении его семьи. Но, что еще хуже, она становится источником такого сильного стыда, что Сэмюэл не может заставить себя честно рассказать своим близким, на что он расходует столько денег. В отношениях возникает напряженность. Так Сэмюэл, Навид и другие игроки отдаляются от своих жен и детей.

Подобный конфликт может возникнуть в отношениях между родителями и детьми. Особенно часто эта ситуация прослеживается у респондентов, которые по-прежнему живут в родительском доме, в особенности если сами родители не являются игроками. Конфликт обостряется, если родитель пытается взять игровое поведение сына или дочери под контроль. Тим, например, рассказывает, что его родители, в особенности мать, пытаются вынудить его отказаться от игры посредством оскорблений. Когда речь заходит об игре, мать часто называет его «дебилом». Однако подобные унизительные практики редко приводят к положительному результату. В долгосрочной перспективе