Шрифт:
Закладка:
Мы могли бы отправиться вместе.
Я нашла на кухне стакан и налила себе немного «Рикара». Мне был отвратителен его лакричный вкус, но требовалось выпить для дела. Затем я сняла с себя одежду. Легла на его кровать: жду, как подарок, оставленный там на подушке. Но через некоторое время я почувствовала себя глупо. Может быть, действие «Рикара» закончилось. Я стала замерзать. Все оказывалось не так, как я придумала в своей голове. Я рассчитывала, что он вернется раньше.
Прошло полчаса. Как долго он там пробудет?
Я подошла к его столу. Хотела прочитать, что он писал так поздно ночью – строчил заметки, печатал на своем ноутбуке.
Нашла записную книжку. «Молескин»: точно такой же, какой я использую для рисования. Еще один признак того, что нам суждено быть вместе: родственные души, две половинки. Музыка, тексты. Мы были так похожи.
Это было то, что он говорил мне той ночью, когда мы сидели вместе в темном парке. И до этого, когда он дал мне пластинку. Изгои, но изгои, держащиеся вместе.
Книга была полна заметок о ресторанах. Маленькие каракули между надписями. Визитки ресторанов, спрятанные между страницами. Это меня приближало к нему. Его почерк: красивый, интеллигентный, немного… колючий. Именно так, как я себе и представляла. Изящный, как пальцы, которые коснулись моей руки в ту ночь в Олимпии. Я еще больше влюбилась в него, увидев его почерк.
А потом, на последней странице, была запись с моим именем. А после него вопросительный знак, вот так.
– Мими?
О боже. Он писал обо мне.
Я должна была узнать больше, должна выяснить, что это значит. Открыла его ноутбук. Он запросил пароль. Merde. Ни единого шанса угадать. Это может быть буквально все что угодно. Я попробовала парочку. Его фамилия. Его любимая футбольная команда – я видела футболку «Манчестер Юнайтед» в его шкафу. И тут мне пришла идея. Я подумала о той цепочке, которую он всегда носил, о той, которая, по его словам, досталось ему от матери. Я набрала:
StChristopher
Не то: снова неудача. Это было просто слепое предположение, так что я не удивилась. Но просто потому, что я могла, я попробовала снова, заменив некоторые буквы цифрами, усложнив шифрование:
5tChr1st0ph3r
И на этот раз, когда я нажала enter, окно с паролем закрылось, и открылся его рабочий стол.
Я уставилась на экран. Я не могла поверить, что додумалась до этого. Это должно что-то означать, правда же? Подтверждение того, насколько хорошо я его знаю. Я слышала, что писатели скрывают свою работу точно так же, как я скрываю свое творчество, но мне показалось, что он почти хотел, чтобы я нашла и прочитала его.
Я перешла к его документам; к «Недавно открытым». И вот оно прямо наверху. Все остальные были подписаны названиями ресторанов, очевидно, это были отзывы. Но этот озаглавлен: Вина Менье СРЛА. Судя по дате и времени, над документом он работал час назад. Я открыла его.
Merde, мое сердце билось так быстро.
Взволнованная, напуганная, я стала читать.
Но мне сразу захотелось прекратить; я пожалела, что вообще открыла этот текст.
Я не знала, чего я ожидала, но явно не этого.
Мне казалось, что весь мир вокруг меня рушится.
Меня затошнило.
Но я не могла остановиться.
ДЖЕСС
Девушка выходит вперед, в свет уличного фонаря. Она выглядит совсем по-другому, нежели на сцене. На ней дешевая куртка из искусственной кожи, под ней джинсы и худи, но кроме того, она сняла этот густой макияж. Она выглядит менее эффектно, но в то же время гораздо красивее. И моложе. Намного моложе. В тот раз в темноте возле кладбища я не разглядела ее хорошенько – спроси меня тогда, я бы предположила, что ей под тридцать. Но сейчас я бы сказала, что ей где-то восемнадцать или девятнадцать, примерно того же возраста, что и Мими Менье.
– Зачем вы пришли? – шипит она с сильным акцентом. – В клуб.
Я помню, как она развернулась и убежала, когда мы встретились в первый раз. И понимаю, что мне нужно действовать осторожнее, чтобы не спугнуть ее.
– Мы все еще ищем Бена, – спокойно говорю я. – И мне кажется, что ты знаешь что-то такое, что может помочь. Я права?
Она что-то бормочет себе под нос, кажется, она произносит слово курва. На миг мне кажется, что она вот-вот развернется и снова убежит, как в нашу первую встречу. Но она остается на месте – даже подходит немного ближе.
– Не здесь, – шепчет она. Она нервно оглядывается. – Нам нужно отойти куда-нибудь. Подальше отсюда.
Она уводит нас с шикарных улиц с модными автомобилями и сверкающими витринами магазинов. Мы идем по аллеям мимо красных и золотых фасадов кафе с плетеными стульями снаружи, вроде того, где я встретила Тео, мимо плакатов, рекламирующих меню Prix Fixe[91], мимо групп туристов, все еще слоняющихся без дела. Их мы тоже оставляем позади. Мы идем по улицам с барами и громким техно, мимо какого-то клуба с длинной очередью, извивающейся за углом. Попадаем в новый район, где вывески ресторанов написаны на арабском, китайском и других языках, которых я даже не знаю. Мы проходим мимо вейп-магазинов, телефонных магазинов, все выглядят совершенно одинаково, витрин с манекенами в париках разных фасонов, магазинов, торгующих дешевой на вид мебелью. Это нетуристический Париж. Мы пересекаем перекресток хлипких на вид палаток, стоящих в центре небольшого участка травы, группа парней готовит еду на маленькой самодельной плите, руки в карманах, стоят близко, чтобы согреться.
Девушка ведет нас в какое-то круглосуточное заведение с мерцающей вывеской над дверью и парой маленьких металлических столиков в глубине, освщенных тусклым светом.
Мы садимся за маленький столик в углу. Трудно представить себе что-то более контрастирующее с гламурным клубом, который мы только что покинули.
Может быть, именно поэтому она выбрала эту забегаловку. Тео заказывает каждому из нас по пачке чипсов. Девушка берет огромную пригоршню и макает все вместе в одну из баночек с чесночном соусом, а затем каким-то образом жадно запихивает все в рот.
– Кто это? – бормочет она с набитым ртом, кивая на Тео.
– Это Тео, – отвечаю я. – Он работает с Беном. Помогает мне. Я Джесс. Как тебя зовут?
Короткая пауза.
– Ирина.
Ирина. Как я и предполагала. Имя, которое Бен нацарапал на том листе с винными счетами,
