Шрифт:
Закладка:
Вот дался им всем этот способ уничтожения! Раздавить кристалл, раздавить кристалл. Проще всего, но не лучше. Для меня. Я-то себя знаю. Обязательно начну сомневаться в правильности этого решения, а потом вообще себя изведу чувством вины за содеянное. Так что нет уж. Помучаюсь ещё немного и других помучаю заодно. Им полезно.
— Потому что ты такая же его жертва, как и я, — ответил я, заставляя себя подойти к ней вплотную. — Ты — моя персональная помощница, Катрин. Я — твой первый и единственный пользователь. Я виноват в том, что случилось с тобой. В том, что ты стала госпожой. И я это исправлю.
Перебороть страх. Сломать все наведенные привычки, вбитые в тело рефлексы. Обнять её за талию и притянуть к себе, унимая головокружение от собственной наглости. Я не раб и не пленник, она не госпожа и тюремщица, она — моя помощница, самый близкий мне человек. Вспомнить о том, что было с нами задолго до этих трёх жутких месяцев. Счастливые ночи в Норе и Гнезде, шикарные вечера в медкапсуле. Забыть о своей слабости, перебороть страх. Если не получится — потом этот страх перейдёт и на остальных женщин. А становиться отшельником-стоиком мне не хочется.
— Слишком много на себя берёшь, раб, — прошипела Катрин, пытаясь отстраниться. — Решил, что мы поменялись ролями и теперь тебе позволено всё⁈
Страх наказания скрутил все мои внутренности в тугой узел. Да что за! Нет, всё, больше не могу. Ещё чуть-чуть — и я сам упаду перед ней на колени. Права была Кристалл, слишком рано. Ещё слишком сильны воспоминания о пыточной и слабы о Гнезде и Датацентре.
— Режим «Хак», Катрин, — скороговоркой выпалил я, желая проверить то, ради чего я и затеял всё это.
— Да, Ал, — тут же сказала Катрин, перестав сопротивляться и вообще выражать какие-либо эмоции.
А вот тут уже я сам отскочил от неё практически в ужасе. Спокойное, лишённое эмоций лицо Катрин было слишком хорошо знакомо мне! По другой жизни, до общаги! Я видел его более зрелую и менее прекрасную версию каждый день на протяжении двенадцати первых лет своей жизни!
— Выход! — тут же закричал я, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
За что, Рандом⁈ За что⁈
* * *
Сорвав очки виртреальности, я с силой швырнул их в стену и отскочил от кресла со столиком, на которых стоял считыватель и симулятор. Противоречивые чувства раздирали меня на части. В таком состоянии мне даже экстрим-режим вызвать не удасться. Не получится, слетит тут же. Твою! Я весь мокрый, словно увидел кошмар наяву! Нет, в принципе, есть от чего. И почему. Но…
Всё, не думать. В душ. И переодеться. Не забыть про то, что седой худющий парень в зеркале — это я, а не непонятно кто с моим лицом. И что зеркало в этом не виновато. Всё, я сказал! Стал под душ, включил максимальный напор воды, теперь резко сменил температуру. Хорошо! И также резко — на противоположную. Твою ж душу! Но хорошо же! Теперь вернуть обычную, приятно-тёплую температуру. Вот, эмоции вместе с водой и ушли. Теперь…
Да твою! Как тут успокоишься⁈ Стоило только немного расслабиться, так перед глазами всплыло абсолютно спокойное лицо Катрин! И рука сама собой впечаталась в плитку душевого блока. А боль отрезвляет получше контрастного душа, чтоб его! Только плитку жалко. Надо будет починить, неудобно как-то. А рука? Рука и в капсуле заживёт. Подумаешь, костяшки разбил, все четыре, плюс ушибы. Может быть и парочка трещин в костях есть, не знаю. У меня, чтоб его, шок. Мне можно.
Не, а вы бы как себя чувствовали, если бы поняли, что та, с которой вы кувыркались в постели, похожа на вашу мать как две капли воды⁈ На мать, которая физически не могла ничего испытывать к вам. Даже не с момента рождения, а задолго до него! И, соответственно, даже не пыталась делать вид, что вы ей небезразличны. А ведь я думал, что уже давно справился с этими чувствами. Простил, забыл, перешагнул через детскую обиду и начал жить заново. Тогда почему, чтоб его, меня так накрыло⁈
И второй вопрос. Почему Катрин выбрала именно этот облик, а⁈ Неужели смогла просмотреть мои воспоминания? Да нет, бред. Одно дело считывать через тот же ИДИ все нервные ипульсы и научиться их интерпретировать правильно, а другое — просмотреть то, что храниться в моей памяти. Даже учёные ещё мнемограммы не умеют делать. И вряд ли Архи это умели тоже. Осталось бы подобное в легендах, ох осталось бы.
А вот в то, что Катрин использовала тот облик, который больше всего вызывал у меня положительных эмоций — я могу. Всё же мать. Единственная моя семья на протяжении первых шести лет. Потом только Митька появился. Тогда понятно, почему такое сходство. Да и сходство ли? Надо бы проверить. Только как? Одна надежда — на Кристалл и её чудеса магического толка. Сможет ли?
Вот гадство, рука начала болеть. Где там аптечка? Нет, пояс не хочу напяливать на голое тело. Обойдусь обычным обезболивающим и плотной повязкой. Чтобы ссадины не кровили. И да, помятуя любовь некоторых желтоглазых оказываться у меня в комнате после очередного всплеска моих эмоций — не забыть прикрыть бёдра полотенцем. Незачем дразнить бедную женщину тем, что в любом случае окажется недосягаемым для неё. В ближайшее время моё мужское естество вряд ли будет способно на подвиги хоть с кем-нибудь. От одной мысли об этом выворачивает наизнанку. И это ещё один пункт в длинный список того, почему мне придётся продолжить наши беседы с Катрин. Не ради неё, а ради себя.
* * *
Ну, как я и говорил. Кристалл опять здесь, сидит в кресле, всеми силами стараясь не смотреть на стол с двумя приборами. Очки, кстати, так осколками у стены и валяются. Пометить на разборку и поставить в очередь на синтезаторе новые. Нечего портить казённое имущество.
— Прости, что тебе пришлось возвращаться, — сказал я, присаживаясь в кресло.
