– Ты прав, – кивнул капитан, – два часа – это слишком долго, чтобы управлять им в ручном режиме, но я хочу попробовать кое-что, прежде чем поставлю на автопилот.

Даниэль посмотрел на Марка, замечая, как тот побледнел, и улыбнулся, пытаясь передать эту уверенность второму пилоту. Кабина – не место для неуверенных людей. Сейчас от их действий зависят жизни более пятисот человек.

– Мы будем пробовать все, что можно придумать за два часа, и сядем с пустыми баками. На самом деле этого времени для нас мало, они растянутся лишь для пассажиров.

– У тебя есть план?

– Есть вероятность, что причиной может быть замерзание замков, мы попробуем выпуск с помощью перегрузки. Встряхнем самолет.

– Никогда не тряс самолет, – мотнул головой Марк. Идея казалось безумной, но он понимал, что это их последний шанс.

– Мне приходилось это делать только на симуляторе, в моей летной карьере это вообще первый случай невыпуска передней стойки, но надо пробовать.

Даниэль выглядел решительно, и Марку оставалось только кивнуть.

– Хорошо, капитан, давай попробуем, и я буду молиться, чтобы план сработал, иначе… – Марк замолчал. Думать о провале он боялся. – Что мне делать?

– Когда я скажу «выпускай шасси», ты опустишь рычаг, остальное я сделаю сам – сайдстик отклоню от себя, потом на себя, это создаст перегрузку. Надеюсь, сработает и шасси выпадут. – Даниэль говорил спокойно, создавалось впечатление, что он проделывал этот трюк каждый полет. Но теперь Марка волновал другой вопрос:

– Пассажиры ощутят это? Они устроят панику на борту.

– Они не почувствуют, поверь, это доли секунды, тем более Оливия втирает им научную информацию про Дубай, я уверен, что ее голос обладает гипнозом. Сейчас самое подходящее время для перегрузки.

Удивленный взгляд второго пилота Даниэль даже не заметил, он смотрел лишь на панель перед собой, понимая, что они набрали нужный эшелон. Пора выходить на связь с диспетчером, но вначале…

– Приготовься, – кивнул он Марку, – выпускай шасси.

Марк опустил рычаг, внимательно следя за зеленым цветом на мониторе:

– Основные вышли, – произнес он, и тут же жуткий сигнал вновь оповестил их о неисправности. – Передняя не вышла. – Теперь все внимание второго пилота переключилось на капитана в ожидании действий.

Даниэль резким движением наклонил сайдстик от себя, потом резко на себя… Секунды… Самолет наклонило вниз, потом вверх… Это происходило так быстро, что оказалось неощутимо. Вряд ли пассажиры заметили.

Но звук оставался прежним, все таким же жутким и мерзким.

– Это не замки. – Даниэль потянул рычаг шасси вверх, и вскоре звук исчез из кабины. – Дело дрянь, Марк.

Последнее вырвалось от безысходности, хотелось закрыть глаза и открыть их уже дома. Чтобы все оказалось дурным сном. Но это реальность, и он капитан. Сейчас за ним сотни людей, точно так же желающих очутиться дома. Его обязанность – выполнить посадку любой ценой, и он единственный, кто может сделать это.

– Будем садиться без передней стойки, у нас есть полтора часа, чтобы приготовиться к аварийной посадке. Сейчас я свяжусь с «Вышкой», а потом придется объявить об этом пассажирам.

Его слова прозвучали резко, как приговор, Марк с трудом улавливал суть. Он вновь и вновь отрицал поступившую информацию, пытаясь отыскать ответ в компьютере. Но ошибок не было, система не видела их.

– Даниэль, мы не знаем, как сработают тормоза.

Даниэль включил автопилот, его обе руки были свободны, но теперь он оказывался в плену у неба.

– Будет повод узнать. – Его меньше всего сейчас это волновало. Проблемы надо решать по мере их поступления.

Он связался с «Вышкой», произнося уверенным голосом:

– «Вышка», это 2-1-6, мы заняли эшелон сто девяносто.

– 2-1-6, с вами хочет говорить капитан Карим Джабраил, я передаю ему микрофон. – Шуршание связи и другой голос, твердый. Голос наставника и учителя заставили Даниэля на секунду забыть про шасси.

– О Аллах! Фернандес, эта новость подвергла меня в шок! Кто летел этим самолетом до тебя? Ты проверил журнал? Раньше были проблемы с передней стойкой? Что там написано?

– Этим самолетом вчера летел я, и у него не было проблем. Я думал, замерзли замки…

– Ты встряхнул его?

– Я пробовал все, обе системы выпуска шасси отказали, перегрузка не дала результата. У меня только один выход – сажать его без передней стойки. – Даниэль перевел дыхание и вновь заговорил: – Готовьте полосу к аварийной посадке, у вас есть полтора часа. Мы подготовим пассажиров к эвакуации по надувным трапам.

Он замолчал, представив эту картину. Надувные трапы понадобятся только в том случае, если он не пропашет полосу носом, задевая асфальт двигателями, и те не взорвутся, унося с собой жизни пассажиров.

В кокпите становилось жарко, и Даниэль ослабил галстук, вновь слыша голос Карима:

– Ты сделаешь это, капитан Фернандес, пусть экипаж займется людьми в салоне, а ты готовь себя к тяжелой посадке. И не забывай – твоя голова всегда должна быть холодной.

Зачем он сказал это? Даниэль вспомнил Оливию, ее ясные глаза и улыбку. Заходя на этот борт несколько часов назад, она улыбалась ему… Может случиться так, что он больше никогда не увидит эту улыбку.

– Ты слышишь меня, Фернандес?

– Да. – Даниэль не хотел думать о ней. Только не здесь и не сейчас. Он должен приложить всю силу и мастерство, чтобы увидеть ее снова.

– Хорошо, мы приготовим полосу для посадки и зальем ее пеной, самолет проскользит по ней. Запомни главное правило при посадке – не задирай нос, иначе скорость упадет и нос рухнет на землю. Держи нос самолета прямо.

Марк простонал, схватившись за голову, но после сурового взгляда Даниэля опустил руки, и его плечи поникли.

– Я понял, – кивнул капитан, – я знаю это. Карим, вы когда-нибудь сажали самолет без передней стойки?

– Никогда такой большой, Даниэль. – Голос Карима приобрел нотки сочувствия, но даже этого было достаточно, чтобы почувствовать на себе весь груз четырех золотых полос на погонах.

Сейчас посадка в Коломбо в глазах Даниэля выглядела детским развлечением. Тогда он был уверен в себе, в своих расчетах,