Как синеют кругом небеса…»

На! Болт вошёл в грудь рыцаря, наскакивающего на батю.

«…Воют в сумерки долгие, зимние,

Волки грозные с тощих полей…»

Рядом стоящий верный друг Маратка, удивлённо взглянув на Митьку, вдруг тоже подхватил знакомые всем пацанам школы строчки:

«…По дворам в погорающем инее

Над застрехами храп лошадей…»

–– Зарядить самострел до упора!

«…Как совиные глазки за ветками,

Смотрят в шали пурги огоньки…»

Уже весь третий курс воинской школы горланил такое знакомое всем стихотворение:

«…И стоят за дубровными сетками,

Словно нечисть лесная, пеньки.

Запугала нас сила нечистая,

Что ни прорубь – везде колдуны…»

Щёлк! Самострел взведён на максимум. Болт на направляющее.

«…В злую заморозь в сумерки мглистые

На березках висят галуны.

Но люблю тебя, Родина кроткая!

А за что – разгадать не могу…»

На! И болт выбил из седла огромного дана, прикрывающего кого-то в богатых золочёных доспехах!

«…Весела твоя радость короткая

С громкой песней весной на лугу…»

Щёлк! Выпустил болт Маратка, и золочёный доспех выронил меч из перебитой руки.

«…Ой ты, Русь, моя Родина кроткая,

Лишь к тебе я любовь берегу…»

На третий повтор, стихотворение, яростно ревело уже всё русское каре…

– Они бешенные, Ваше Величество! Мы только зря здесь теряем время и людей,– докладывал сидящему на попоне монарху начальник рыцарской кавалерии Бьёрн.

– Ещё немного, и мои обескровленные сотни начнут отход сами, без команды.

Бледный от потери крови Вальдемар зашипел. Придворный лекарь накладывал уже третью тугую повязку на его раны. Король действительно был храбр и не страшился идти лично в бой. Но судя по всему, эта последняя рана лишила его такой возможности. Рука монарха, пробитая русским арбалетным болтом, висела теперь без движения словно плеть.

В это время где-то глубоко в тылу, на восточном, а чуть позже и на западном фланге заревели тревожно сигнальные рога, а следом послышался и лязг стали.

– Что там ещё, Вёстмар? –устало спросил своего военного министра король.

– Ваше Величество, немцы обрушили свою конницу на наш правый фланг. Предатели из тысячи Дитмаршена перешли на сторону врага и ударили нам с левого. Судя по всему, уже ослабленные потерями, наши воины долго не выдержат. Нам нужно срочно отходить, мой король!

Оборона датчан трещала по всем швам, только что упорно сражавшиеся пехотинцы бросали своё тяжёлое оружие и спешили скрыться в окружающих лесах и в заросших болотистых равнинах. Каждый спешил спасти свою жизнь, и только две сотни личной королевской охраны готовились подольше задержать врага.

– Марта, Ингеборга, быстро уходим! Через пять минут, тут будет германская конница!

– Но дядя! – крикнула старшая герцогиня, –Шведы не воюют с Ганзой и Саксонцами!

– А кто сказал, что кто-то будет разбираться в гнилой дипломатии на поле боя? Увы, мои девочки. На поле боя есть только победитель и побеждённый, ну и ещё есть добыча для победителя. И я бы не рекомендовал молодым девушкам становиться сейчас добычей для озверевших от крови мужчин! Вперёд! Иначе я прикажу сделать так, чтобы вы не достались на поругание этим немцам!

В это время на отходящий отряд вынеслось около трёх сотен конницы немцев, и перед поредевшей свитой короля закипел ожесточённый бой.

– Уходите, Ваше Величество! Мы не сможем их долго сдерживать! –прокричал начальник королевской конницы и, опустив забрало, ринулся в схватку.

– Филат! Принимай командование! Собрать всех раненых и убитых! Начинайте прямо тут оказывать первую помощь! –отдал команду Андрей, – Главное – останавливайте кровотечение, ну да не мне вас учить! Коней сюда! Мы идём защитить герцогинь, я пообещал, что с ними ничего не случится!

Битва Сотника ещё не закончилась. Он должен был лично убедиться, что человек, ставший ему таким дорогим в этом мире, находится в безопасности, и ради этого он был готов пойти на всё! И пять десятков русских воинов на лошадях скорым намётом ушли на север кровавой равнины.

Через десять минут гонки по старинному тракту в направлении Ноймюстера показался небольшой отряд из полутора десятка всадников, уходящих на северо-запад. Как видно, уставшие в долгой битве кони не были в состоянии быстро нести своих седоков и русский отряд теперь неумолимо их догонял.

– Король Дании Вальдемар Победоносный, стойте! –прокричал сзади такой до боли знакомый и родной для Марты голос.

– Я командир русской бригады Андрей Сотник, барон Любека Андреас, обещаю Вам и Вашим людям свою защиту!

– Я их задержу! –разворачивая коня и выхватывая меч, прокричал военный министр Вестмар и споследним десятком личной охраны бросился на преследователей.

Что могли сделать двенадцать, пусть и хороших воинов, против более чем пяти десятков вооружённых и обученных самострельному бою русских стрелков…

– Стойте в отдалении и ждите здесь! –отдал приказ своим людям Андрей, и один приблизился к королю.

– Ваше Величество, я забираю Ваших племянниц. Обещаю Вам обеспечить их защиту и доставить на Шведскую территорию. Точно такое обещание я давал им месяц назад, только уже для того, чтобы доставить к Вам, и, как видите, своё слово сдержал. И уберите, наконец, кинжал, никто не собирается Вам угрожать, а тем более лишать Вас чести, пленив. Вы свободны!

– Переведите дядюшке, Ваше Высочество, –и Сотник галантно кивнул Марте.

Король судорожно сглотнул и, пряча оружие, спросил Марту:

– Вы ему доверяете и поедете с ним?

– Да, дядя,–только и кивнула племянница.

– Хорошо, –буркнул монарх и развернул коня.

Постояв немного на месте, он снова тяжело его развернул и приблизился к Сотнику вплотную. Его вид был печален, вся дорогая, и качественная броня была сейчас поцарапана и местами пробита. Шлем помят, а правая окровавленная рука монарха свисала плетью.

– Но почему?

– Что почему, Ваше Величество? – переспросил Сотник после перевода Марты.