Вот она – маленькая девочка. Вместе с подругами они бегут к озеру, чтобы искупаться в парной воде на закате. На ней – оранжевое платьице. Прежде чем раздеться и окунуться в воду вслед за подругами, она бегает по берегу, взмахивая руками, как крыльями. Широкие легкие рукава и вправду выглядят, как крылья – она видит это по мерцающему отражению в воде. «Я птица, я огненная птица» – кричит она звонко. Одна из подруг отзывается: «Птица Феникс – повелительница огня, иди к нам – здесь так весело!».

Вот она стоит возле дороги с узелком в руках. Рядом с нею – высокая женщина с рыжими волосами. Провожать их в Храм вышло почти все село. Худенькая невысокая женщина безутешно рыдает, протягивая к девочке руки. Ее удерживают несколько других женщин. «Ты должна была приготовиться к этому, – холодно говорит рыжеволосая рыдающей женщине. – Нам пора». Она властно берет девочку за руку и тащит за собой по запыленной дороге. «Мама, мамочка! Я обязательно вернусь!» – оборачивается девочка. Из глаз ее текут крупные слезы.

Его ладонь бережно касается ее волос, и она вдруг неожиданно для себя прижимается щекой к его руке. Ее беспокойный взгляд встречается с его, печальным и усталым. Она тянется к нему взглядом. Его глаза приближаются, и она ощущает на губах осторожный, но необычайно крепкий и властный поцелуй. Это длится мгновенье. Атаман еще раз касается ее волос и, развернувшись, скрылся в чаще. Ее сердце ликует и даже кристалл на груди сияет ярче обычного. В ушах ласково шелестит голос удаляющегося разбойника: «Феникса».

Вот она идет по густому дремучему лесу вслед за неугомонным клубочком оранжевой шерсти. Деревья расступаются перед ней и снова смыкаются за ее спиной. Она выходит на поляну к заплесневелому колодцу. Заглядывает вниз. Теперь она снимает со спины и развязывает солдатский ранец. Выкладывает из него на траву разные предметы. Но вдруг рука натыкается на что-то острое – это солдатский ножик. Руку сводит судорога, боль пронзает ее. Она вскрикивает и инстинктивно разжимает руку, откидывается назад…

Безымянная резко оттолкнулась, отпрянула от колодца, разжимая затекшие пальцы, и стукнулась о стену. Туман перед глазами исчез, дыхание стало приходить в норму, биение сердца постепенно становилось все более размеренным. Она стояла у колодца в узкой неуютной комнате. Василисы рядом не было. Слегка пошатываясь, Безымянная побрела к выходу из помещения. Ей казалось, что у колодца она провела целую вечность. Но зато теперь она знала, как ее зовут – Феникса. Это имя родилось вместе с ней, это ее настоящее имя. Надо сказать спасибо Василисе.

Василиса сидела за столом и вышивала. На скрип двери она испуганно обернулась.

– Ты чего испугалась? Это всего лишь я, – улыбнулась Феникса.

– Не ожидала, что так скоро, – призналась Василиса.

– Разве не прошло даже суток? – удивилась Феникса.

– Да нет, только что начало смеркаться, – вздохнула Василиса.

– Ты, кажется, не рада, что я так рано освободилась, – почувствовала гостья.

– Точно, не рада, – призналась Василиса. – Хотя, может, и вовремя. Он уже беспокоится за тебя.

– Кто он? И почему тебе это важно? – заволновалась Феникса.

– Брат твой названный. Люб он мне, – просто сказала Василиса.

Феникса почувствовала, что голова у нее начинает кружиться. Ей пришлось опереться о стену. Она ничего не понимала, но чувствовала, что ее обманули, и что обманули не только ее.

– Объясни, пожалуйста, – потребовала она от Василисы.

Василиса снова грустно вздохнула.

– Когда ты вошла сюда впервые, я в кристалл твой случайно глянула. И увидела там отражение души одного мужчины – брата твоего нареченного. И сразу поняла, что наши с ним души могут в единую душу слиться. Так редко бывает, и это большое счастье. Но как мне было его сюда привлечь? И вот я отправила тебя к колодцу. Это колодец твоей души, поэтому смотреть в него можно долго, почти бесконечно. Я бы тебе не дала погибнуть, ты не думай. Я каждый час проверяла, как ты. Но тонкие нити жизни очень чувствительны. Они все равно получили сигнал, что ты в опасности. И твой брат должен был увидеть, что ты в беде. Я видела, что он тебя в ней не бросит. А сейчас вижу, что он уже в пути.

– Так я стала приманкой? – задыхаясь от ярости, подытожила Феникса.

– Да! – согласилась Василиса, посылая гостье пучок сонной энергии. – Спи!

Глава пятнадцатая. Путь сердца

Лес притягивал их к себе, как магнит железо. Путники не чувствовали усталости, не испытывали голода и жажды. Весь путь они проделали буквально за сутки, чего, в сущности, не могло быть, но, тем не менее, произошло.

Всадники спешились. Лес пугал и манил, звал и отталкивал. Лошади уперлись, не хотели идти дальше. Грань кристалла на груди Пажа слегка посветлела, но все еще оставалась мутной, будто покрытой черным инеем. Судя по всему, участники спасательной экспедиции были на верном пути. Паж подтвердил, что чувствует направление, что девушка стала намного ближе, и угроза ее жизни ослабела.

Когда солнце скрылось за верхушками деревьев, путников неожиданно охватило радостное возбуждение, в груди засвербело обещание чуда. И, не устрашившись сумрака, они бодро вошли в лес.

Лес замкнулся за их спинами непроходимой стеной, но они даже не заметили этого. Весело и непринужденно они углублялись в чащу, и чем дальше они шли, тем живее бились их сердца, тем свежее становился воздух.

И вот они оказались на чудесной поляне. Она контрастировала с сумрачным обликом Дремучего леса. Деревья как бы раздвинулись, пропуская к поляне лунный свет. В этом голубоватом свете купалась трава, из которой игриво выглядывали головки неприхотливых цветов.

Здесь путники и решили устроиться на ночлег. С трудом разведя магический костер, Паж достал из заплечного мешка концентраты. Сэм отцепил котелок, а Пит сказал, что слышит журчание ручья и взялся наполнить чугунок водой. Судя по звуку, ручей был недалеко, но Сэм не отпустил мальчика одного. Он и сам в это странное путешествие отправился только из-за Пита. Тому во что бы то ни стало надо было спасти подругу, которая когда-то спасла его. А Сэм очень привязался к мальчику, который стал ему, не доверяющему женщинам и не желающему вступать с ними в связь, кем-то вроде сына. Своих детей у этого большого разбойника, понятно, не было, и никогда не будет. По крайней мере, сам он в этом был глубоко убежден.

Спасательная экспедиция состояла всего из