Грифон. Он падает навзничь, раненный прямой линией из звезд с убийственным наконечником. Это дурной знак, понимаю я. Призраку опасно находиться рядом со мной, и звезды будто вторят моему предчувствию.

Ночь проходит, уступая место розовым лепесткам облаков и нежной синеве. Странная, непонятная ночь. Конечно же, при свете дня все встанет на свои места.

Одна мысль не отпускает меня: я должна держаться подальше от Призрака, иначе с ним что-то может случиться. Звезды незнакомого мира послали мне знак. Не зря, наверное, силоманты не могут быть вместе. Из века в век это оставалось неизменным неспроста. И мои родители – прямое доказательство тому, что беды не миновать.

Сонная, я выхожу из гостевого домика, куда дружелюбно поселил меня Ларго. Он сказал, что здесь когда-то принимала гостей Сирин, но я не чувствую внутри ни единого намека на мамино присутствие. Должно быть, многое поменялось.

Во дворе встречаю странную картину: Призрак сидит на траве, разложив вокруг себя разные штуковины из своего арсенала, которые с любопытством изучают… дети.

Стойте, здесь же не было никаких детей!

Один мальчишка с копной рыжих волос подбегает ко мне.

– Ири! Проснулась наконец!

– Что? – говорю я, тряхнув головой. – Призрак, откуда здесь все эти дети?

Остроносые мордашки с блестящими голубыми, серыми и зелеными глазками, напоминающими стеклышки, поворачиваются ко мне. Многие мальчишки держат за руки девочек, словно боятся отпустить.

Рыжеволосый мальчишка тянет меня за рукав.

– Идем, Ири! Днем здесь не менее весело. Совсем скоро будет хоровод, а потом мы сплетем венки в честь Мамы.

– Ларго? – не веря, спрашиваю я, вглядываясь в лицо мальчика. – Но как это возможно?

– В Ивовых заводях возможно и не такое, – присвистывает он.

Призрак поднимается, собирает свои вещи.

– Я украду ее ненадолго, – говорит он, заводя меня обратно в дом.

Интересно, а где ночевал он?

– Ирис, – говорит он, когда мы оказываемся наедине. – Будь предельно осторожна. Здесь все не то, чем кажется. Я уже бывал в подобных местах. Здесь нет времени, это петля. Поэтому и жители здесь не стареют, а становятся детьми. Снова и снова.

Он делает ко мне шаг, но я отступаю, вытягивая перед собой руку. Не знаю, откуда взялось это упрямство. Призрак угрюмо смотрит на меня, качает головой и уходит.

Так проходит день за днем. К вечеру дети подрастают, становясь юношами и девушками, которые встретили нас на поляне. Наутро все вновь возвращается к истокам. Одна и та же картина высвечивается на ночном небе, и мне кажется, что в месте, куда мы попали, ничего не меняется, разве что возраст жителей Ивовых Заводей.

Но с каждым днем это волнует меня все меньше.

Призрак возобновляет наши тренировки. Изматывает меня. День за днем, день за днем… Я получаю от него тумаки, он словно срывает на мне злость. Я и сама ужасно зла.

– Тебе обязательно было треснуть меня палкой по голове? – возмущаюсь я, когда мы кружим по поляне.

– Иначе ты не понимаешь, – ехидно замечает он.

Фыркаю, уклонившись от очередного удара.

– И все же у тебя хорошая реакция, – замечает Призрак.

Довольная, я улыбаюсь и тут же получаю палкой под зад. Когда он только успел оказаться у меня за спиной! Оборачиваюсь, желая хорошенько треснуть ему. Вряд ли это получится, учитывая его силу и ловкость, но попытаться стоит.

Криво ухмыляюсь и перехожу в наступление.

Я не знаю, сколько прошло дней. Может, и не узнаю никогда. Однако мое тело крепчает. Пусть Призрак и хмурится все время, но я определенно делаю успехи. А когда мы выберемся из этого мира, я уже не буду столь беспомощной. Правда, Ирис? Вот только выберемся ли мы? Да и зачем…

Между нами с Призраком повисло напряжение. Он больше не пытался поцеловать меня или обнять, и, хотя я внутренне сокрушаюсь, но понимаю, что так будет лучше. Нам не стоит быть вместе.

В один из таких ничем не приметных дней я иду по тропинке в лес. По обе стороны от меня зеленеет пушистый мох. Пряный ароматный воздух дурманит голову, но на сердце грустно. Касаюсь пальцами древесного ствола, и мне кажется, что я уже делала это однажды – шла здесь. Возможно, не среди ясного дня, а ночью. Да, скорее ночью.

Слабый, но едкий запах дыма. Дергаю носом, как зверек. Как дикая лисичка, которая водится в здешних лесах, внезапно вспоминаю я…

Замираю на месте, прильнув к дереву. Меня бросает в холодный пот. Стойте! Откуда взялся этот образ?

Лес кругом помрачнел, будто кто сдернул с него дневное покрывало, обнажив черную сущность. Дрожь пробирает меня до самых костей. Это место – оно проклято.

Смотрю под ноги: синеватые грибы на тонюсеньких ножках обступили меня кольцом. Это нехорошо, совсем нехорошо. Меня поймали в ловушку, вдруг понимаю я. Но зачем? Как? Ведь сюда меня отправил Ларго. «Там мы собираем ягоды», – сказал он, отводя взгляд в сторону. А я просто хотела быть полезной и попалась на его уловку.

А что тогда с Призраком?

Делаю шаг вперед, желая переступить кольцо, но в следующую секунду внутри все так скручивает, что я падаю на землю, тяжело дыша.

Образ, что предстает передо мной, до боли знаком. Женский силуэт – мягкий, округлый. Лицо с веснушками, поджатые губы. Весь облик этой женщины пронизан грустью.

И мне становится так нестерпимо больно. Я знаю ее. Как и знаю, что ее больше нет. Передо мной призрак, не более. Призрак, которого не обнять и не поцеловать, не прижаться к теплой груди. Моей матери.

Из лесного сумрака ко мне выходит Сирин. Моя мама.

– Ирис… – Ее голос звучит издалека. Она не здесь, уже не здесь. Словно пролетала над лесом и вдруг увидела меня. Но как она связана с этим местом? Почему не может улететь?

– Мама?

– Ирис! Ты нашла меня!

– Мама, но где ты… как? – У меня перехватывает дыхание. Горло стискивает спазм. Я ничего не могу с собой поделать. Рыдаю без остановки.

– Не плачь, дорогая, не надо.

– Мама, милая мамочка, – вырываются из груди слова, которые мое сознание слишком долго сдерживало.

– Ирис, звезды приходят в движение. Мир меняется. Наступает новая эра – Эра Девы. Придется измениться и тебе.

– О чем ты говоришь?

– Раз ты нашла меня, нашла это место, значит, ты в большой беде. И весь мир тоже. Мы с твоим отцом нарушили все законы. Я забрала у силомантов то, что не следовало. Но только так мы смогли бы быть вместе. Все это ради огромной любви. Из нее появилась