Коля демонстративно положил школьный портфель на стол.

— За десять минут, Герасимов! — Седая, но ещё не старая учительница строго посмотрела на строптивого ученика. — Ты как раз успеешь выйти к доске и решить пример.

— Какой пример, меня водитель ждёт…

— Герасимов, к доске!

Коля затравленно оглянулся, но желающих вызваться вместо него не нашлось, поэтому он встал и вразвалочку медленно побрёл к доске.

— Смотри, смотри. — Настя ткнула Свету локтем в бок. — Опять как отец пытается ходить. Выпендрёжник.

Света посмотрела, но ей это было абсолютно неинтересно. И примеры все на сегодня она давно решила, да и, на её взгляд, весь новый класс пытался показаться похожими на своих родителей. Все они и ходили как-то не так, да и говорили, постоянно добавляя к речи всякие ненужные слова типа «не соблаговолите ли вы» или «милостивый государь». В общем, всё то, чему их учили репетиторы по этике. Блин, а ведь и отчим обещал ей такого нанять. Не дай бог!

— Ну что же ты ждёшь, Герасимов? — прищурилась Василиса Павловна. — Только что ведь точно такой же пример Орлова решала!

— Там другие знаки были…

— Ага, и цифры тоже… — ехидно заметила учительница, но, к радости юного раздолбая, экзекуцию прервала внезапно раскрывшаяся дверь. — Мария Борисовна?

Василиса Павловна удивлённо подняла бровь, но тем не менее при появлении директора, так же как и все остальные, встала.

— Прошу прощения, Василиса Петровна, тут важное дело, — зная принципиальный характер учительницы математики, виновато улыбнулась директор, после чего быстро подошла к ней и зашептала что-то на ухо.

— Ну, это святое! — вдруг широко улыбнулась обычно строгая женщина. — Герасимов! Завтра урок начинаем с твоего сольного выступления!

— С этого примера?

— Размечтался! А теперь все собирайте вещи и подходите к окну. Девочки первые!

Класс удивлённо засуетился, а когда шторы раздвинули, загомонил гораздо громче.

На площадке прямо напротив окон стоял огромный деревянный стенд, на котором на фоне васильков было написано: «Поздравляю с днём рождения!»

Вот только нижнюю часть послания закрывал огромный грузовик с торчащими из открытых бойниц пулеметами. Поэтому кто и кого поздравляет, было не понятно.

— Интересно, это к кому?

— У кого сегодня днюха?

— Наверное, к кому-то из старшаков!

«Васильки! — подумала Света, едва сдерживая слезы. — Как же мне вас не хватает!»

Возбуждённые необычным зрелищем и заинтригованные дети открыли окна, и в этот момент мощный мотор грузовика оглушительно взревел. Одновременно стоящие по всей площади ракетницы громко бахнули — и в небо полетели десятки фейерверков.

— Уау!

— Офигеть!

— Это круче, чем у тебя было, Колян!

Тем временем грузовик тронулся, и нижняя часть надписи открылась.

«Света, ты лучшая дочь в мире!»

— Светка, это не к тебе приехали? — заржал кто-то.

— Заткнись! — прошипела Настя. — У неё классный отец! Он просто не может приехать, потому что монстров в деревне на границе бьёт!

— И бухает небось! — снова крикнул кто-то.

— Заткнись, мудак! — крикнула Света, но, по счастью, её никто не услышал.

Именно в этот момент фейерверки оглушительно бахнули в последний раз, и на площадь к немного отъехавшему грузовику выехали три дорогущих чёрных внедорожника.

Задняя дверь центрального из них открылась, и на площадку перед школой вылез лысый мужчина в дорогом чёрном костюме и белой расстёгнутой до груди рубашке.

— Здоровый какой, — восхищённо присвистнули сразу несколько мальчишек.

— Колян, в два раза больше твоего.

— Папа, — прошептала Света и сжала в руках рюкзак. — Папочка…

Между тем здоровый мужик, на ногах которого были очень необычные ботинки чуть ли не из крокодиловой кожи, прямо по газону направился к раскрытым окнам первого этажа.

— Папа! — уже не сдерживаясь, закричала Света и вскочила на подоконник.

— Куда? — одновременно крикнули директор и учительница математики.

Но девочка их не слушала, она оттолкнулась и прыгнула прямо в расставленные руки отца.

Тот легко поймал дочь и закружил её.

— Папочка! Я так скучала!

— Я тоже, маленькая, я тоже! — Здоровяк прижал дочку к груди и, с трудом проглотив комок в горле, спросил: — В пиццерию поедешь?

— Да!

— Ну тогда, — зашептал мужчина дочке на ухо, — бери тех, с кем ты действительно дружишь, и поехали. И учти, у нас вечеринка не для понтов, а для тебя!

— Я поняла, папа! — Света уткнула личико в шею отцу и разрыдалась.

* * *

Большой манок усиленно работал, и монстры пёрли к пятиэтажному одноподъездному дому домагической эпохи, где засел отряд ликвидаторов.

— Короче, Костян, как ты и говорил, она оказалась шлюхой!

Майор Василий Ивченко, спортивного телосложения брюнет, засмеялся и очередной раз нажал на спусковой крючок снайперской винтовки.

— Новую найдёшь! — подбодрил старого друга Костя и, поймав в перекрестие прицела трёхметровую мохнатую и рогатую гадину, галопом бегущую к их позициям, выстрелил.

Зачарованная пуля попала точно в красный глаз, и монстр здоровенным мешком рухнул на землю.

— Прямо как в тире в академии! — снова засмеялся Василий. — Всегда завидовал твоему хладнокровию.

— Манок сдох! — крикнул кто-то с третьего этажа.

— Значит, скоро пойдём, — констатировал Василий и ещё раз выстрелил. — Костян, а ты чего смурной такой⁈ Зачистили два кристалла пятидесятого уровня без потерь! А ты себя ведёшь так, будто это твоя любимая за спиной со всеми трахалась.

— В диких землях нужно быть сосредоточенным до конца, — пробормотал Костя и подстрелил пикирующую на них зубастую мышь-переростка.

— Ой, да ладно тебе! Что, я рожу твою не знаю, что ли? Давай колись!

Костя посмотрел на старого друга. Сейчас тот привёл подкрепление из столицы и считался одним из лучших ликвидаторов империи, но это был всё тот же жизнерадостный Вася, с которым они сначала вместе учились и бесшабашно гуляли, а потом десятки раз прикрывали друг другу спины во время зачисток в диких землях.

Но, несмотря на их близость, майор не мог поделиться тем, что скребло на его душе.

— Забей, Вась! Ерунда!

— Ну, как скажешь.

Друзья снова прильнули к окулярам прицелов и продолжили отстреливать уже значительно поредевших монстров.

Прошло две минуты.

— Слушай, ты меня обижаешь! — Ивченко снова повернул голову. — Вижу же, что ты сам не свой. Давай говори, тут нет никого!

— Это не про