«Меня же просто сожрут, если сунусь с ритуалом на землю Катхемских духов. Даже в замке не будет покоя, доберутся и разорвут, как дедушку», — истерические строчки поплыли перед глазами, на которых неожиданно выступили слезы. Спасибо, Ваше величество, за освещение важного нюанса.

Убить тебя мало, стерва.

Глава 34

— Добро пожаловать в сердце Катхема, — улыбка, приклеенная к губам, стала особенно неестественной.

Я старалась смотреть поверх чужой головы, расфокусировав зрение. Всё ради того, чтобы из глаз повторно не хлынули слёзы.

— Это безобразие, а не дорога, — возмутился долговязый мужчина, утопая в снегу до середины голени. — Неужели нельзя проложить нормальную мостовую от гор?

Мужские ноги, затянутые по колено в тонкие белые гольфы, тряслись от холода. Я не знаю, чем думал этот человек, поезжая на север, но вместо каравана он привез моду.

Короткие, расшитые серебром фиолетовые штанишки до колена ничуть не грели гостя. Как, впрочем, и дутые рукава-фонарики из белого атласа, перетекавшие в тонкую рубашку. Вместо шубы педагог предпочел бархатный жилет густо-фиолетового цвета в тон штанам и изящный берет с поникшим пером. Добавить гогеру, и вылитый Шекспир, вызвавший у детей неконтролируемый приступ смеха. Одной мне было не смешно.

Ведь учитель приехал без еды.

— Возможно, вслед за вами едет обоз? — для порядка уточнила я, стоило расшаркаться взаимными приветствиями.

Не могли же нам послать только человека без какого-либо провианта? Ведь даже этого модника с утонченным лицом поэта нужно чем-то кормить, а у нас все продукты на строгом учете.

— Да какой обоз, — недовольно отмахнулся господин Николас, трясясь всем телом. — С самого Хорта ехали как улитки, по пять километров в час, да еще и объездом. Вы хоть представляете, какой крюк пришлось сделать, чтобы вернуться к таможенному посту по бездорожью? Что у вас там произошло?

— Понятия не имею. Такой крюк, что добирались неделю?

— Ах это, — небрежно отмахнулся он, ища глазами лакеев. — Я заехал по пути в Фриклен встретиться с давним товарищем, а он задержался и прибыл в гостиницу несколько позже, чем обещал. Бывает. Где же ваши слуги, мадам? Я изрядно замерз.

Замечательно. Просто офигенно. Этот хлыщ завернул в другой город ради дружеской встречи, приехал без еды и теперь недовольно машет самым высоким ученикам, жестами показывая на чемоданы, привязанные к крыше кэба.

И, словно добивая меня в самое сердце, недалеко от кареты спешивался лорд-егерь, недовольно поглядывая из-за кустистых бровей. Ему-то что здесь нужно? Мы честно не беспокоили соседа с тех пор, как он привез уголь и гаркнул на истопников, чтобы разгружали. Я даже поблагодарила чисто в спину — так быстро он тикал от нашего замка, опасаясь быть настигнутым и снова попрошенным. А теперь выражение лица графа Брауна не предвещало ничего хорошего.

А мне не хотелось разбираться с новыми проблемами. Хотелось запереться в спальне и расколотить к чертовой матери зеркало, сбивая кулаки в кровь, а потом разрыдаться в подушку. Как?! Как я теперь вернусь домой, если повторное проведение ритуала в замке грозит нападением духов и моей возможной смертью, а покидать Катхем Авроре запрещено?

Боль ломала ребра изнутри. Улыбка держалась из последних сил, становясь каждую секунду всё более кривой и жалкой, а глаза щипало от сдерживаемых эмоций. Таможня просто не позволит мне выехать за пределы гор, а здесь любое колдовство, кроме родного и близкого северным духам, вызывает в них ярость. Несколько дней назад мы прогнали крыс помелом, загнав их на нижние уровни. Но что, если духи намеревались прийти за мной, наказывая за попытку провести ритуал, и не оставят своей жажды?

Я ведь держалась молодцом исключительно на мысли, что скоро вернусь домой, а окружающая сказка — ненадолго.

— Почему никто не берет мой багаж? — недовольное пыхтение отвлекло меня от тщательно лелеемой жалости к себе.

— Потому что в этом замке нет лакеев и охраны. Но я попрошу мальчиков помочь вам с чемоданами.

— Как нет лакеев? — поразился сэр Николас. — А мой камердинер?

— Там же, где и моя камеристка. Остались в столице. Рон, Серж, помогите своему учителю разгрузить багаж. Сэр, возница ждет чаевых.

— Он из придворной конторы на государственном довольствии, — мужчина разразился слабым возмущением, потерянно глядя на махину замка. — Но, леди Макмиллан, как такое возможно, чтобы королевское поместье не имело слуг?

Я молча махнула рукой по направлению к дверям, на секунду прикрыв глаза. Возмущайтесь, негодуйте, жалуйтесь — делайте, что хотите, мне все равно. Даже холод на минуту отступил по сравнению с тяжестью рухнувшей на меня правды.

— Лорд Браун, чем обязана? — голос чуть надломлено обратился к подошедшему графу, ведущему под уздцы коня.

— Мне пришла телеграмма на садж от таможни, что на территорию Катхема въехал королевский кэб с неизвестным лордом, — хмуро ответил егерь, неприязненно покосившись на спину семенящего к дверям педагога. — Кто это?

— Сэр Николас, новый учитель для детей.

— Учитель? — брови мужчины взметнулись вверх. — И чему, позвольте уточнить, этот павлин сможет научить детей?

Я молча пожала плечами, чувствуя невероятную усталость. На кухне готовится слегка торжественный обед — ровно такой, какой мы можем себе сейчас позволить. И мое место внутри: проверить сервировку за Розой и Лави, командовавшими накрытием стола, поторопить кухарку с едой, проконтролировать количество и качество скудной нарезки и придумать, чем заменить отсутствующий хлеб. Да, у нас всё было просто, но это раньше. Теперь же с нами будет жить целый лорд, который, судя по всему, большой любитель комфорта и дворцовых привычек. Наверное, это хорошо, он сможет подтянуть детей до дворянского уровня своим примером, чего не могла сделать я.

— Вот как, — недобро усмехнулся Эдгар, поглядывая на моих воспитанников чуть ревниво. — Поди еще и трапезу закатили в лучших традициях гостеприимства?

— Угу.

— В таком случае я принимаю ваше приглашение присоединиться к обеду, — поводья коня мгновенно завязались вокруг ближайшей ели.

— Я вас не приглашала, — тупо прокомментировала я, не в силах офигеть еще больше.

— А я догадался по вашей прическе, леди Макмиллан, — буркнул он, поворачивая меня к крыльцу. — Вы всем сердцем зовете меня отобедать, просто стесняетесь. И не спорьте.

Я и не спорила. Механически перебирала ногами, не видя перед собой ничего, и совершенно не спорила.

Наверное, я могла по праву гордиться своими воспитанниками. Все двадцать учащихся выстроились в одну шеренгу по росту, благовоспитанно сложив руки вдоль туловища. Стоило нам перешагнуть порог и прикрыть за собой дверь, как девочки синхронно присели в легком книксене, а мальчишки склонили головы. Все чистые, без фингалов и царапин,