– Я достану. В медотсеке их можно найти с десяток минимум.

Он двинулся было в разлом, откуда просматривалось фойе лабораторного уровня, как вдруг оттуда вылез навстречу запыхавшийся центаврит в белом РЗК – комбинезоне радиационной защиты из сверхнепроницаемой металлополимерной ткани. Увидев нас, он остолбенел. Особенно при виде заостренных ушей мастера Фьолла.

– Какого брыхла? – вызверился он и заорал на Хрыка: – Что этот диниту и рабыни здесь...

Наш центаврит замешкался с ответом, но мастер Фьолл спокойно повернулся к нему и подсказал:

– Тут нет никаких диниту. Только рабыни.

Хрык растерянно моргнул, однако сообразил быстро и переиначил:

– Где ты видишь диниту? Приглючило, что ли? Тут только мои самочки, болван.

Центаврит – по-видимому, ответственный за работу ядерного реактора, – некоторое время в недоумении озирался, но признавать наличие у себя галлюцинаций не пожелал и ещё более зло рявкнул:

– Вали отсюда, если не хочешь угробить своих самочек! Нам-то с часик нипочем, а вот они хорошо прожарятся... Радиационный уровень начал повышаться!

Агрессивному совету реакторного обходчика мы все последовали более чем охотно и резво полезли в разлом лабораторной стены. Мастер Фьолл уходил последним, обеспечивая поддержку прикрывающей нас иллюзии.

Я видела энергетическое полотно псевдовизуальных нитей, сотканных им, и со смущением подумала, что до подобного уровня мастерства мне ещё практиковаться и практиковаться. У меня неплохо получалось прикрывать иллюзией саму себя – сказывались подсознательные навыки детства под давлением инстинкта самосохранения. Но выстраивать целую композицию, подменяя образы сразу нескольких участников, было куда труднее. Тут требовалась огромная концентрация и умение, наработанные годами опыта.

В саму лабораторию заглядывать было незачем, да и опасно – несмотря на бегство последних трёх пожирателей, там всё ещё была слышна многоголосая суета. В полуразрушенном выстрелами фойе имелось два общих лифта – большой грузовой и пятиместный персональный. В последний мы и забежали.

Краем ментального поля я слышала какие-то тревожные мыслеформы в центавритских головах. Кажется, реакторный обходчик предупредил тех, кто всё ещё оставался в лаборатории, что надо срочно эвакуироваться, и в фойе вот-вот должна была хлынуть волна вооруженных ловцов пожирателей.

– Скорее! – поторопил Тэймин и напористо оттеснил меня в самый угол.

Мастер Фьолл нырнул в лифт одновременно с Хрыком, взвалившим вяло-сонную космозонку на себя, и дверь лифта резко закрылась, отсекая от нас приближающиеся голоса группы центавритов. Когда сила тяжести от скоростного подъема навалилась на плечи и спину, я облегчённо выдохнула. И позволила себе расслабленно уткнуться лицом в широкую грудь Тэймина. Он вспотел, и мне это даже нравилось. Свежий пот усиливал знакомый запах его тела, который одновременно умиротворял и будоражил мои чувства.

А вот я сама пахла не слишком приятно – по известным причинам целую вечность не заходила в кабину ионного душа. Если получится благополучно вернуться в мое поместье на острове Йо, буду плескаться в настоящем горячем водном душе целые сутки...

«Мне нравится эта идея», – прошептал Тэймин в моей голове, и я вспыхнула, припомнив, что именно с душа началась наша первая брачная ночь.

Где-то на периферии моего внимания Хрык бесхитростно спросил моего отца:

– Слышь, диниту... если ты умеешь так за нос водить, зачем тогда маски?

– Видеонаблюдение, – коротко объяснил мастер Фьолл. – Обмануть камеры я не могу. Наблюдатели с мостика должны видеть полное соответствие картинки с твоим заявлением о шпионах.

В медотсеке оказалось полно раненых центавритов, крайне недовольных отсутствием доктора. Чтобы не быть обнаруженными, нам пришлось выйти уровнем ниже и ждать Хрыка на лестнице. Вернулся он быстро, с искомой маской и красноречиво подбитым глазом.

– Им не понравилась новость, что доктора Чьена прикончил пожиратель, – угрюмо проворчал он.

С надеванием масок возникла заминка. Не из-за мастера Фьолла, конечно. Последний снова покопался в нейроконтроллере и пси-блокираторе, а затем спокойно приложил шарик гиперсжатого масочного схрона к своей макушке, активируя ее. А вот Тэймина парализовало триггерным ступором. Он пристально смотрел на шарик второй маски в своих руках, а зрачки сузились до такой степени, что казались черными точками.

– Че тормозишь? – грубо поторопил его Хрык и протянул руку. – Времени в обрез, давай нацеплю.

Тэймин разом очнулся и остановил его резким поворотом головы. Выражение лица у него было такое безжизненно-жесткое, что центаврит невольно сделал шаг назад и опустил руку.

– Нет, – ровно ответил он. – Я сам.

Одним четким скупым движением, механическим, как у робота, он активировал маску и бросил на меня короткий взгляд – за мгновение до того, как черная органика вырвалась из плена гиперсжатия и облепила его кожу. Возникло жуткое ощущение дежавю от нового лицезрения раба в черной маске. Я порывисто вздохнула, испытывая горечь и острое желание немедленно освободить его от рабского атрибута, чтобы снова увидеть светлое мужественное лицо с точеными чертами, фантастически красивые фиолетовые глаза и крепко сжатые губы. На них так редко появлялась улыбка...

«Не надо жалости, Гайя, – прилетел его ментальный шепот. – Только не от тебя. Я больше не тот рефлексирующий раб, которого ты вытащила со спутника Демо».

«Это не жалость, Тэймин, – я шагнула ближе и коснулась его руки, чувствуя щекочущий ток ласковой энергии. – Это сопереживание.»

Помедлив, он стиснул мою руку и не выпускал ее до самого верхнего уровня, где находился «капитанский мостик». Лифт вознёс нас туда в считанные секунды, дав ощутить резкое понижение температуры. Хоть я уже и привыкла, внизу действительно было жарко, выдавая неполадки в работе реактора.

– Чего тебе? – рявкнула перекошенная рожа с маленького экрана видеоприемной перед входом в управляющий сектор.

Хрык малость струхнул. По его ментальному полю прокатилось несколько мутных мыслеформ, из которых я поняла, что эта самая рожа – один из его самых постоянных недругов, с детства измывающихся над малейшей слабиной «ущербного» центаврита.

– Я это... э... шпионов поймал, – не слишком уверенно заявил он. – Диверсантов. Они отирались на энергетическом уровне.

– Ты? Поймал? – рожа на экране глумливо расхохоталась, и где-то позади нее веселье подхватили и другие члены команды. – Каких-таких шпионов поймал наш Хныки-Хнык? Случайно не размером с полудохлого кыщони?

Хрык насупился. Мастер Фьолл не стал дожидаться развития этого крайне неприятного для самолюбия нашего центаврита разговора. Он рывком выступил на передний план видеокамер, как если бы его грубым тычком в спину заставили шагнуть вперёд.

Издевательские смешки мгновенно оборвались. Рожа вытянулась, маленькие уродливые глазки так и впились взглядом в черную маску.

– Где ты его