Шрифт:
Закладка:
Его руки честно попытались совладать с множеством мелких пуговичек украсивших серую одежду, но почто сразу сдались и дернули за ворот. Послышался треск ткани. Кожу на груди сразу окатило ночным холодом. И пусть. Шершавые пальцы пробрались под сорочку, и умело принялись сжимать, тискать, поглаживать…
Мину словно накрыла волна жаркого удовольствия. Холодно не было, наоборот его близость растапливала её, как летнее тепло, топит кусочек сливочного масла. Куда подевались жалкие попытки оградить его от себя? И где там все эти аргументы? Она все забыла. Не было в мире ни одного мотива, заставившего её сейчас оттолкнуть от себя наглого оборотня.
А Урс время зря не терял. Стянул с неё плащ, кинул на землю. А сверху уложил разомлевшую девушку. Её тело было покорно словно мягкая глина. Лепи что хочешь, мастер, все в твоих руках. А тихие стоны девушки словно подталкивали. Не «ах», слышал Урсул, а «да». Не «о-о-о». «Возьми!» Кричали её губы, «разрешаю!»
Стянул с плеч разорванный лиф и дернул вниз юбку. Одним ворохом смахнул и штаны и ботинки. Мина вдруг оказалась практически обнаженной. Только тонкая сорочка болталась где-то на поясе.
— Ножки… — Прошептал срывающимся голосом и вклинился между бедер.
Она раздвинула послушно, и сразу почувствовала, как он возбужден. Рассудок отключился, уступив место более подходящим сейчас инстинктам.
Лежа почти на голой земле, Мина чувствует аромат весеннего леса, смешанный с опьяняющим запахом Урсула. Он был такой дикий и манящий, что кружит голову как лишний глоток кислорода. Прелая, прошлогодняя листва упавшая осенью с деревьев и засыпавшая все вокруг, была мягче пуховой перины и когда оборотень опускается сверху, земля немного пружинит, подстраиваясь под их тела.
Мина всхлипывает, потому что палец Урса сразу оказывается у неё внутри. Она такая мокрая, что он проскальзывает легко, только опаляя острой лаской. Оставив губы, Урсул скользнул вниз и жадно облизал её между ног.
— Урсул! — Не протест. Требование. Её бедра поднимаются вверх, ожидая большего.
Волк усмехнулся и дал, что она хотела. Обхватил губами маленький узелок и стал посасывать. Кончить не дал. Когда стон стал скатываться в жалобные мольбы, оторвался от сладкой норки и набросился на грудь.
Возбуждение витало в воздухе, струилось по венам, заставляло действовать. Еще была обида и злость. И ревность. Куда ж без неё. Сразу, как только Урсул почувствовал на своей самке запах другого мужчины, чуть не бросился и не разорвал беднягу, посмевшего приблизится к его мышке. Еле сдержался. Но сейчас он исправит это. Поставит на своей самке метку, и никто не сможет больше претендовать на неё.
Поднялся, став на колени перед её, широко разведенными ногами. На лице напряженная сосредоточенность.
— Да? — Шепчет вопрос, не терпящий другого ответа.
— Да!
— Уверенна?
На минуту она задумалась и появилась нерешительность. Какой она будет для него партнершей? Вдруг сделает что-то не так, а если с ней Урсулу не понравится? Ведь наверняка были другие, и опытней и красивей… Подняла глаза на своего зверя. В нем столько неподдельного желания, столько нежности. И сомнения улетучиваются сразу.
— Да! — И действительно соглашается не просто на секс, она согласна разделить с любимым всю оставшуюся жизнь.
Обхватив член у самого кончика, он подносит его к сомкнутой щелочке. Толкается, совсем немного, но она инстинктивно напрягается.
— Больно? — Он сразу остановился.
— Все в порядке. — Девушка отвечает уверенно.
Он толкается глубже. Давление становится сильным и начинает чувствоваться дискомфорт, его член точно толще, чем его пальцы. В низу живота загорается знакомый огонь, разожженный его языком. Клитор пульсирует.
Урсул продвигается дальше. Его движения плавные и осторожные как у охотника выслеживающего дичь. Мышцы напряжены. Лоб и плечи покрывают капельки пота. Чем сильнее он входит, тем больше ощущается преграда, отделяющая его от блаженства. В груди нарастает предвкушение, но уже сейчас он готов кончить. Но таранить тонкую преграду не решается.
— Урсул, у меня предложение.
— И какое? — Усмехается. Смелая мышка волнуется, почему-то, меньше него.
— Давай сделаем это быстро. — Торопливо выговаривает девушка. — Устала бояться. Просто не останавливайся.
— Боюсь сделать тебе больно. — Все еще не решается сделать последний толчок.
— Вот оно что, а мне сдавалось ты смелый оборотень.
— Насмешки, не помощники в постели, человечка. — В его глазах кажется, загорелся вызов.
— А бездействие? — Она ухмыляется ему. — Давай милый. Возьми меня.
Опираясь на одну руку, он склонился над лицом девушки.
— Не торопи меня Ми. — Вгляделся в её глаза. — Ты точно не боишься?
— Я люблю тебя. — Поднявшись на локтях, нежно поцеловала.
Едва их губы соприкоснулись, он толкнулся сильно. И поцелуем заглушил резкий вскрик боли. Но она сразу откатилась куда-то далеко. Мина с радостью почувствовала, что теперь он в ней весь. И по напряженному лицу видно, он едва-едва держится.
— Еще? — Шепчет Урсул и двигается в ней.
Девушка заворожено кивает, боль уже совсем прошла и, поддавшись порыву, она двигает бедрами ему навстречу.
— О небеса! — Кажется, оборотень решил помолиться. — Как ты себя чувствуешь?
Мина закатила глаза. Если спросит еще раз, придется сказать ему какую-нибудь колкость, о слишком ранимых мужчинах.
— Отлично! А ты как?
— Я… Я, словно умираю.
Его член начинает резче двигаться в ней.
— Или рождаюсь заново…
Такой возбужденный, он просто восхитителен, великолепен. Смотреть, как Урсул изнывает от страсти, самое великое блаженство. И наслаждение словно сжигает девушку изнутри.
— О, Урсул сделай так еще раз! Так, да!
По его плечам скатываются капельки пота и падают ей на грудь.
— Уверенна? Я не делаю больно? — Сипло спрашивает Урсул.
— Еще! — Её острые коготки впиваются в мощные бедра оборотня и оставляют на них неглубокие царапины.
Приободренный он действует уверенней. Толчок, еще один. Еще! Ритм ускоряется. Из его рта вырывается горячий воздух, превращаясь в легкий пар.
— Обхвати меня ногами. — Он подтягивает её за коленку и закидывает стройную ножку себе на поясницу.
Просовывает руку между ними и находит вздрагивающий клитор. Нежно массирует твердый комочек. И плавными движеньями наполняет её лоно снова и снова, вызывая громкий радостный вскрик.
Каждая частица их тел пульсирует и горит. Их губы словно склеились, обоим кажется, что они умрут если не будут целоваться. Сплетенные тела, словно не на земле сейчас, а где-то там, в небесах, далеко отсюда. Только вдвоем. И близкая,
