Сегодня вечером Кира организовала праздничный ужин в честь моей последней ночи в качестве пациента. Завтра я буду свободна делать все, что захочу, и идти куда захочу. Даже если для этого придется покинуть имение Козлова и никогда не возвращаться.

Когда я вхожу в большую столовую, слезы грозят скатиться по моему лицу. Все, кто мне дорог и близок, собрались в одной комнате. А во главе стола сидит Андрей, его глаза устремлены на меня, сверкая с такой интенсивностью, которую я раньше не видела.

Затаив дыхание, я иду к нему. Он ошеломляет меня, выдвигая стул рядом с собой и жестом приглашая меня сесть. Одет в сшитый на заказ темный костюм, как будто знает, что его сшитые на заказ костюмы — моя слабость. Его татуированные руки сжимают спинку моего стула, выдвигая его, чтобы я могла сесть. Его близость, спустя столько времени, потрясает меня до глубины души и вызывает восхитительные мурашки по спине.

Мой отец сидит напротив меня, Наталья рядом с ним, Кира слева от меня, братья Козловы в дальнем конце стола с Джулианом и его женой Роуэн, с которой я сегодня встречаюсь впервые. Это странное волнующее зрелище: мой отец сидит за столом с моими бывшими похитителями. Кира, когда-то известная как Пайпер, преломляет хлеб со своими бывшими работодателями, а теперь — с семьей. Мой желудок бурлит от радости, потому что, кажется, все обошлось.

Андрей садится на свое место, усадив меня, и энергия между нами пылает. Недели, когда я не вижу этого мужчину и мои трусики, могут самовозгореться. В комнату входит множество официантов, несущих тарелки с восхитительно пахнущей едой. Даже в такой суматохе невозможно оторвать взгляд от Андрея. Всегда ли он был чертовски хорош? Этот мужчина с его невероятно красивым лицом и защищенным сердцем — моя погибель.

Даниил громко откашливается с другого конца стола.

— Если хотите, мы можем оставить вас двоих одних.

Мои щеки пылают, но я игриво прищуриваюсь, глядя на него.

— Смешно, — говорю я, как Андрей одновременно говорит:

— Пожалуйста.

Он откидывается на спинку сиденья и поднимает брови, глядя на нас, а Кира игриво шлепает его по руке — предупреждение, что нужно вести себя хорошо.

— Как будто это весело, — тянет он.

Лео, выглядящий более непринужденно, чем я когда-либо его видела, останавливает взгляд на сестре. Искра любви в его взгляде затронула мое сердце.

— Кира, здесь ты узнаешь одну вещь о Данииле: хорошее поведение — не его сильная сторона. На самом деле он предпочитает вести себя плохо. Лучше всего его игнорировать. Это как кормить уток. Если ты начнешь, они будут гоняться за тобой в поисках остатков еды.

Кира, светящаяся в мерцании свечи, прикладывает палец к губам.

— Я буду иметь это в виду. Хотя его действительно сложно игнорировать, когда он приносит мне всю ту пахлаву, которую продолжает готовить.

Мой отец смеется от души.

— Боюсь, это моя вина. Я научила Даниила готовить ее в ресторане, и он стал маленьким кондитером. После того, как ты освоишь греческую выпечку, возможно, нам придется перейти к русским сладостям.

Роуэн, сама кондитер, оживилась от комментария папы.

— Я тоже участвую. Я бы с удовольствием приготовила пастилу для Джулиана. Это ведь его любимое блюдо, правда?

Джулиан снисходительно улыбается жене.

— Я люблю все, что ты готовишь, — говорит он, наклоняясь для продолжительного поцелуя.

Наталья вздыхает.

— Я никогда не думала, что доживу до этого дня. Козлов на кухне.

— Эй. — Андрей усмехается. — Однажды я приготовил яичницу и тосты.

— Да, — закатывает глаза Наталья. — Насколько я помню, чуть не сгорела кухня.

— Я не говорил, что добился успеха.

Рядом со мной Кира ест свой стейк и радостно напевает.

— К счастью, у вас работает лучший российский шеф-повар по эту сторону Атлантики. Я, конечно, смогу привыкнуть к жизни под этой крышей.

На мгновение воздух из комнаты выдувается, все трое братьев переключают свое внимание на младшую сестру.

— Надеюсь на это, — мягко говорит Андрей. — Ты наша семья. Тебе место здесь, если ты сможешь нас выдержать.

Кира вытирает рот салфеткой и откидывается назад, на ее губах играет ухмылка.

— Мне жаль. Разве я не была достаточно ясна, когда говорила, что могу привыкнуть к жизни здесь? То есть у меня нет планов уезжать в обозримом будущем. — Глаза ее сверкают озорством. — Ну, пока не встречу человека, который собьет меня с ног.

Лео закрывает уши руками.

— Пожалуйста, пока не упоминай о парнях. Я все еще приспосабливаюсь ко всей этой истории с младшей сестрой. — Его комментарий вызвал смешок за столом.

— Черт побери, — Даниил наклоняется и игриво взъерошивает ее волосы. — У нас еще много времени, чтобы наверстать упущенное, сестренка.

— Э-э, следи за волосами, Ди, — говорит она своим лучшим непослушным голосом, приглаживая свои короткие светлые локоны.

Остальная часть ночи довольно шумная. Мы едим, как короли, и пьем, как мальчишки из студенческого общества, но я все время осознаю, как от Андрея исходит нестабильная энергия, которая танцует вокруг меня и угрожает поглотить меня. И, черт возьми, я хочу, чтобы он поглотил меня. Судя по потребности, пульсирующей глубоко в моем сердце, я не продержусь без рук Андрея Козлова, охватывающих меня.

Я готова рассказать ему о своих чувствах, но он меня опережает.

— Предлагаю тост, — говорит Андрей, поднимаясь на ноги и поднимая бокал с шампанским. Он как всегда собран, несмотря на то, что Даниил только что настоял на том, чтобы мы все выпили по рюмке водки. — За Джорджию и ее удивительное выздоровление. За здоровье.

Мы все делаем глоток, а Андрей остается стоять. Он откашливается, делая малейший нервный жест. Он собирается сказать что-то еще, но я останавливаю его, вставая рядом с ним. Моя очередь говорить.

— Я бы хотела предложить свой тост, — говорю я со стаканом в руке. Я долго и усердно думала о том, что хочу сказать этой группе людей. Люди, которые каким-то образом стали значить для меня больше, чем кто-либо другой в мире. — Всем вам. Моим друзьям и семье. День, когда меня забрал Олег, был худшим днем в моей жизни, вторым после дня смерти моей матери. — Мой отец смотрит себе на колени, и я знаю, что мои слова затронули струну. — Но я бы ничего не изменила, потому что это привело меня сюда — ко всем вам. Но особенно к тебе. — Мой взгляд останавливается на Андрее, и я поворачиваюсь к нему лицом. Он все еще как