— Что за бред? Ты ведь используешь магию, мне лишь нужно выяснить, какую…

— В каком-то смысле… — Она смотрела в небо, взяв себя за подбородок большим и указательным пальцами. — Но, я бы не сказала, что магия — это достаточно точное описание того, откуда я черпаю силы. Ты ведь был там, где я родилась. Ну, перед тем, как попасть сюда. Как ты называешь это место?

Всё-таки мысли она читать не может.

— Исток…

Теперь я догадался, о чём речь. Если она — порождение Истока, то не стоит удивляться тому, что ей столь многое обо мне известно. Я и сам способен многое узнать, заглянув в него, а ведь во мне от Истока лишь едва заметная искра.

— Пусть будет так. Если бы ты находился там дольше, то слился бы с ним и, возможно, стал кем-то вроде меня. Конечно, если бы твой скудный человеческий разум смог выдержать тот объём знаний…

— Хорошо, допустим, что я тебе верю. Но тогда у меня к тебе ещё несколько вопросов.

— Спрашивай.

— Первый: почему ты меня искала?

— Я желаю наблюдать за твоей историей, притом лично. Не каждую тысячу лет появляется кто-то, кто попадает в Исток. Ещё реже кого-то оттуда выталкивает в другой мир. Интересно мне разобраться, как же так вышло.

— Понятно. Тогда второй: почему ты не сдохла?

— Меня нельзя убить, разве ты сам не догадался?

— Ну да… Это было ожидаемо.

— Можешь не обращать на меня внимания, я просто буду следовать рядом.

— Да как уж тут не обращать внимания…

Я развернулся и пошёл догонять почти скрывшуюся за горизонтом группу. С этой женщиной, или кем она там является на деле, решил разобраться потом. Встреча, конечно, крайне удивительная, но ничто не должно мешать моим текущим планам. Некта, как она попросила себя называть, действительно последовала за мной. В основном она молчала, что не могло не радовать. Не хватало мне ещё чересчур болтливых спутников под боком.

В поселении картина была не самой приятной. Мои соплеменники уже расправились с теми, кто пытался защитить обречённый на захват лагерь, теперь они носились по округе, опьянённые манией наживы. Тянули они всё и отовсюду, вождь не высказывал никаких возражений на этот счёт.

Я вышел в центр и попросил всех собраться. Меня никто не послушал, пришлось просить Аврелия, и вот уже после его громогласного приказа наши воины оказались передо мной, сильно недовольные тем, что их оторвали от грабежа. Я обратился к ним с речью, в которой вопрошал, зачем же они поступают с поверженным противником так и не лучше ли проявить милосердие, а то и вовсе взять тех, кто сам о себе позаботиться не сможет, под опеку. Меня ничуть не удивила волна смеха, прокатившаяся по рядам соплеменников. Для большинства из них мои слова звучали попросту глупо и не имели никакого смысла. Тогда я немного поговорил с ними о том, в чём ценность большого количество товарищей, почему так важна взаимовыручка. Затронул также и то, что право сильного — это, конечно, отличная традиция (на деле я так не считал), которая делает общину сильнее, но есть и другие варианты взаимодействий между людьми.

Чем дольше я говорил, тем громче насмехались надо мной одни и притихали другие. Довольно скоро моя речь достигла апогея, я понял, что больше тянуть нельзя. Внушительная часть толпы представляла собой сомневающихся, а некоторые уже были согласны со мной. На мои речи стягивались и те, кого мы одолели. Точнее, их мирные или неспособные сражаться соплеменники. Тогда я привёл, наконец, в действие свой истинный план, заявив, что не желаю видеть, как над побеждёнными издеваются, а вместо этого приглашаю всех желающих присоединиться к нам. Вождя, конечно же, такой расклад не устроил. Особенно Аврелия бесило то, что я говорил так, будто уже занял его место. В связи с этим он тоже выступил, только против меня и моих слов. Даже отдал команду «фас» своим людям. Только вот те не решались.

Чтобы подчеркнуть вес своей фигуры, я напомнил одним и поведал другим о том, Кто, в сущности, выиграл битву. Рассказал, почему выбрал стратегию, которая не затрагивала бы по возможности тех, кто не сражается. Наконец, я заявил, что они всё это время неправильно понимали силу. После я добавил, что жду в своих рядах всех, кто хочет заполучить настоящую силу, а раз Аврелий против, то мне придётся основать своё собственное племя здесь и сейчас.

Я отошёл подальше и пригласил всех, кто желает перейти на мою сторону, встать у меня за спиной, заверив их в безопасности. Все, вообще-то, итак понимали, что человек, одолевший, пусть и благодаря неожиданности с хитростью пополам, два войска в одиночку, сможет защитить их в случае чего. Однако, это нужно было проговорить вслух, дабы мотивировать тех, кто мог бояться наказания от бывших соплеменников.

Следующие несколько минут решат, выйдет ли из меня хоть какой-то лидер, либо затея с самого начала была глупая и нужно было воспользоваться услугами наёмников.

Глава 19

Въевшиеся в головы дикарей традиции, которые они практиковали, быть может, веками, останавливали их от соблазна перейти на сторону того, кто предлагает перспективы более простой и приятной жизни в будущем. В том, что они не боятся сразиться за это самое будущее, сомневаться не приходилось. Плохо ли то, что эти люди сомневаются? Вовсе нет, это лишь значит, что они с меньшей вероятностью станут перебежчиками.

Исключением, а по совместительству и первым человеком, поддержавшим меня, была Тая(не считая Некту, которая просто хвостом следовала за мной). Она не раздумывая последовала за мной, зачем-то объяснив мне свой выбор: «Ты сильный, я видела это собственными глазами», — сказала она. После к нам подошла группа людей, не принадлежавших нашему племени. Они спросили, действительно ли и им можно пойти с нами, и присоединились, получив положительный ответ. Наблюдая за этим, многие из тех, кто обладал не самым высоким статусом в общине, также встали за мной.

В целом, примерно на подобный исход я и рассчитывал. Почти никто из тех, кто сейчас стоит со мной рядом, не будет полезен в серьёзном бою. Однако, от них этого и не потребуется. Если верить Ольге, то нужны они больше для создания нужной картины. В прочем, быть полезным сможет каждый, ведь внутренние войны не похожи на внешние: помимо столкновений на поле боя они включают в себя целое