это из-за замочной скважины в спальне или подглядывая из-за двери, я ощущала свою вину в произошедшем, и сердце кровью обливалось. Хотелось исправить хоть что-то, помочь, да хотя бы вновь извиниться, но Джозеф не давал даже подойти к нему. Единственный раз, когда я пересилила себя и дрожащим голосом озвучила предложение, он не дал мне ответа, равнодушно отвернувшись. Моё горло от нервов перехватило так, что я до конца дня не могла выдавить из себя ни звука.

— Серафина, к вам гость.

Горничная заглянула ко мне, не постучав, и говорила тихо, словно переживая, что кто-то еще узнает о моем пребывании здесь. Быстро собравшись, я накинула на себя кофту потолще и потеплее для прохладных, осенних вечеров у камина, и, стараясь издавать как можно меньше шума, спустилась на первый этаж, заметив знакомую русую голову у двери.

— Сэра, извини, что так неожиданно появился здесь, но ждать нельзя.

Переминаясь с ноги на ногу, Дей теребил в руках кожаные перчатки, то и дело оглядываясь к окну во двор, где виднелась машина в конце подъездной дорожки. Заметив на его нервозность, самой подспудно захотелось поторопиться, но внутренний протест оказался сильнее. Напарник еще ничего не успел объяснить, и отчего-то при всей своей нетерпеливости тянул кота за хвост.

— Что случилось?

— Помнишь, я говорил про мага из Ориаба? Я полагал, что у нас есть время для встречи с ним, не обратился сразу за аудиенцией и только сегодня узнал, что он со дня на день уплывает обратно на свой остров.

— Так?

— Одевайся быстрее, мы должны успеть к завтраку в ресторан, где он обычно отдыхает, это единственный шанс его достать сейчас.

— Боги, Дей, где твоя голова?!

— Пока на плечах, но это не на долго. Сэра, прошу поторопись, потому что говорить с этим магом будешь только ты, мне как должностному лицу не дали разрешения провести допрос, остается только развести его на дружескую беседу, как некромант с некромантом.

Беспомощно открыв рот, я едва не всплеснула руками, не зная отчитать ли для начала напарника или всё же побежать обратно в спальню и сделать выговор позже. Где-то над нами хлопнула дверь одной из спален, и судя по звукам шагов Элиза начала суетится над дочерью.

— Я сейчас.

Чуть не споткнувшись о первые ступеньки, я поднялась на этаж обходя горничных и, дождавшись, пока коридор опустеет, прошмыгнула к себе в спальню, заполошно потянувшись к шкафу.

Наряжаться не было времени, но, чтобы выглядеть хоть сколь-нибудь симпатично, я вытащила один из костюмов с плотной юбкой-карандаш чуть ниже колен и забрала волосы в чуть неряшливую высокую прическу. Короткие сапоги из тонкой кожи дополнили образ, трость за неимением пояса пришлось взять в руку. Сердце, разогнав свой ход, билось необычайно тревожно то ли из-за спешки, то ли в предвкушении встречи. Едва ли меня мог поразить этот необычный маг, но сама мысль о нем отзывалась в душе нервозностью.

Спустившись вновь к Дею, я лишь мельком заметила удаляющуюся спину Карвена в конце коридора, по нервам будто ударило током. Сейчас он для меня был словно недобрый дух или демон, на глаза которому лучше не попадаться. Накинув пальто на плечи, я чуть ли не пинками вытолкнула напарника, пока меня не заметил хозяин дома.

— Ты хоть что-то о нем знаешь?

— О ком?

— О некроманте этом, Дей, соберись, объясни хотя бы, к кому и куда ты меня отправляешь, а то я тебя знаю, вытолкнешь на встречу и будь, что будет.

Быстро преодолев расстояние до машины, я дождалась, пока напарник откроет мне дверь и поможет забраться внутрь.

— Прости, всё очень сложно, Ориабцы довольно скрытый народ, они не слишком распространяются о себе и собственной культуре, но уверен, ты сможешь найти подход к этому магу.

— Ты излишне наивен, мой милый друг.

— Слышу это не в первый раз, но поверь, я искал как мог, информации крайне мало, и на все мои расспросы люди повторяли, что поделятся знаниями только с теми, кому подвластен некрос: «дети света ничего не смыслят в наших традициях и наших богах, им не будет понятна жизнь мертвых».

— То есть говорить смогут только со мной.

— И Жрец, к которому мы держим путь, тебя уже знает.

— Откуда?!

— Наслышан, может быть. Один из его приближенных сказал, что маг готов говорить только с тобой.

— Это странно и звучит очень нехорошо.

— У нас нет выбора. Кто-то должен это сделать, и мне остается лишь верить в твои силы.

— Очень удобно устроился.

— Да, ничего не скажешь.

Сидя передо мной, Дей упер локти в колени и потер лицо, отвернувшись к окну. На меня он будто бы не хотел или опасался смотреть. Отложив трость, я наклонилась к напарнику, привлекая внимание.

— Что-то еще случилось?

— А? Нет-нет, больше ничего.

Быстрый взгляд и нервная, натянутая улыбка сказали мне об обратном, но я не стала давить и продолжать расспросы, оставив Дея в покое. Повернувшись к улице, как он, постаралась успокоиться и отвлечься на пожелтевшие листья, дрожащие на ветру. Осень окутывала Санктум неохотно, стало прохладнее, но под солнцем всё еще приятно и тепло, дожди бывали, но не промозглые и холодные, а такие, чтобы прибить пыль дорог и умыть светлые фасады зданий. Легкая утренняя дымка заигрывала лишь с первыми жаворонками, исчезая уже ближе к завтраку. Хотелось прогуляться по городским паркам и вдохнуть запах опавшей листвы, как когда-то в родном городе, но вместе с отголосками ностальгии я рисковала припомнить свои годы в ВУЗе.

— Долго нам ехать?

— Нет, совсем нет.

— Коллеги или начальство интересовались нашей поездкой в трущобы?

— Едва ли. Я стараюсь не распространяться.

— А пропавшие?

— Пока больше нет, либо мы еще не знаем.

— Скорее второе.

— Я смотрю, ты не слишком веришь в хороший исход.

— Не было повода.

— Может быть.

Дей откинулся на спинку сидения и, выдохнув, сцепил руки в замок. Так он проехал весь путь до ресторана, словно замершая в камне статуя с застывшей на лице нерешительностью. Светлые глаза едва ли видели мир за пределами машины, разум был занят проблемами роившимися в голове. Мне казалось это странным и непривычным, но потревожить его я не решилась.

Дождавшись конца поездки, я вперед напарника вышла на улицу к небольшому уютному дворику с просторной, но пустующей сейчас террасой для гостей. По бокам от широкой белой лестницы в пару ступенек молчаливыми охранниками стояли свечи-кипарисы в кадках, цветастые петунии клонили головы с подвесных горшков у входа, а полотно фиолетовых клематисов лианами тянулось к крыше крыльца у самого