По сути, скандинавизм — это политическая, экономическая и культурная интеграция стран Северной Европы, а его цель — это укрепление собственных позиций в условиях острой конкуренции с крупными мировыми державами.

Наиболее активное воплощение в жизнь идеи скандинавизма получили после Второй мировой войны — в 1950-е годы: в 1952 году Швеция, Дания и Норвегия, а также Исландия и Финляндия учредили Северный совет (Nordic Council), а в 1954 году — Северный паспортный союз (Nordiske pasunion).

Но на самом деле, первые признаки скандинавизма как общественной мысли появились еще в 1700-х годах в академических и литературных кругах Дании. Тогда датский профессор Йенс Шелдеруп Снеедорф призвал Данию и Швецию к сотрудничеству в науке и возрождению общего языка, что сделало бы научные знания общепонятными. В 1792 году его сын, историк Фредерик Снеедорф, заявил о желательности объединения северных держав, что стало проявлением идеи скандинавизма в XVIII веке.

Позднее историки обозначили это движение на его ранней стадии как протоскандинавизм — в отличие от зрелого скандинавизма XIX века.

В XVIII веке причины такого взаимного притяжения были чисто политическими: Швеция опасалась экспансии России, а Дания — Пруссии. А когда летом 1796 года Копенгаген посетил известный шведский теоретик искусства, художник, гравер и архитектор Карл Август Эренсверд, то он был встречен датскими коллегами с таким теплом и надеждой на будущее сотрудничество, что тут же написал о возникшем «литературном братстве».

В октябре того же 1796 года в Дании было основано «Скандинавское литературное общество» (Det Skandinaviske Litteraturselskab), учредителем которого стал филолог и фольклорист Расмус Ниеруп.

Как видим, первыми проводниками идей скандинавизма были ученые, художники и литераторы. Соответственно, этот период потом назвали «академическим» или «литературным скандинавизмом».

Идея династического объединения, мерцавшая еще в XVIII веке, обрела жизнь в 1809–1810 гг. Это были тяжелые для Дании годы. Страна была втянута в Наполеоновские войны. В то время, как мы уже знаем, король Густав IV Адольф был свержен самими шведами, и у датского короля появился шанс объединить обе державы, короновавшись в Стокгольме. Однако он проявил медлительность, и путь к унии был отрезан.

Это уже был не литературный, а династический скандинавизм. Но тщетные попытки короля Дании и Норвегии Фредерика VI взойти на шведский трон имели мало общего с настоящим скандинавизмом. Поэтому он и не получил поддержки датской общественности, разглядевшей во всем этом исключительно эгоистические интересы. Ничего в этом смысле не изменил и Кильский мир 1814 года, согласно которому Норвегия перешла от Дании к Швеции. Норвежцы были заняты своими проблемами и стремились к самостоятельности под властью собственного, не шведского короля, так что Кильский договор лишь ухудшил датско-шведские отношения.

Лишь через несколько десятилетий скандинавизм вновь обрел поддержку в университетской среде. На собрании копенгагенских студентов, в 1845 году, чествовали писателя, драматурга и поэта (автора слов национального гимна Дании) Адама Готлиба Эленшлегера как проводника этой идеи, воспевавшего величие Скандинавии в далеком прошлом, когда она была единой. Ему вторили подобные же произведения шведов Эсайаса Тегнера и Эрика Гейера, так что новый всплеск скандинавской идеи был взаимным. Но он был гуманистическим и не имел ничего общего с политической реальностью.

Можно утверждать, что скандинавизм, зародившись в конце XVIII века, прошел несколько стадий, в каждой из которых это движение имело свои особенности.

Сначала, на протяжении многих веков, шведы, датчане и норвежцы вели постоянные войны друг против друга. Во время Наполеоновских войн политика скандинавизма чередовалась с актами войны. На протяжении XVIII века Дания поддерживала Россию против шведского великодержавия. Планы захвата Норвегии вынашивались шведами в правление Карла XII, Густава III и Густава IV Адольфа. И особенно — после войны 1808–1809 гг. в качестве компенсации за потерю Финляндии. В этих условиях неудивительно, что насильственное отделение Норвегии от союза с Данией и принудительная ассоциация со Швецией в 1814 году действовали в Дании и Норвегии в антискандинавском направлении. Вместе с тем король Дании Фредерик VI и Наполеон I в ходе выборов наследника шведского престола в 1810 году пытались утвердить своего, профранцузского или продатского претендента, что могло бы открыть дальнейшую перспективу объединения Скандинавии.

Часть программы духовного скандинавизма уже имела место: через литературное сближение движение приблизилось к следующему этапу — политическому.

Эмблема скандинавизма. Политический плакат середины XIX века (слева — флаг Норвегии, в центре — Дании, справа — Швеции)

Существовал скандинавизм двух типов — «интеллигентов» и «патриотов». Для первых это был восторженный интерес к древнескандинавскому культурному наследию. Такой скандинавизм развивался, главным образом, в университетских кругах, особенно укрепляясь в студенческих кружках, в которых участвовали уроженцы разных стран.

С 1840-х гг. скандинавизм сделал быстрые успехи. На студенческих праздниках в 1842 и 1843 гг. речи унионистов встретили горячий прием. Кронпринца Оскара хотели выбрать королем Унии, и одна из шведских газет предложила уже новую столицу для будущей скандинавской федерации — конечно же, Гетеборг.

Такой скандинавизм вполне можно назвать романтическим.

Скандинавизм «патриотов» — это особая и расширенная форма национализма.

В Дании политический скандинавизм рассматривался как средство объединения скандинавов против германского влияния в Шлезвиге. В Швеции же скандинавизм был направлен на подчинение Норвегии.