Алексей вспоминал редкие моменты, когда Настя засыпала в его объятиях, ее лицо во сне – умиротворенное, почти детское, трогательно беззащитное и прекрасное. Все, что было нужно – сделать, чтобы она могла засыпать так каждый вечер, уютно устроив голову у него на плече, ничего не опасаясь, чувствуя себя надежно защищенной от всех бед и напастей.

И ведь он мог! У него все было для этого: жизнь, которую многие из ребят оставили в горах Афгана, целые и здоровые руки и ноги, позволяющие добыть кусок хлеба, мозги, крыша над головой.

Если бы можно было повернуть время вспять, отмотать обратно, на месяц назад, когда каждый день был счастьем, простым, теплым, человеческим, которое он по глупости не смог оценить, считая чем-то само собой разумеющимся!

Сейчас Алексей был согласен на что угодно: лечиться, если это понадобится, работать не покладая рук, растить чужого ребенка как своего собственного – только бы Настя снова была рядом. Лишь бы слышать ее голос, видеть ее глаза – без этого жизнь больше не имела смысла. Она была похожа на смерть…

…За стеной как безумная взвыла дрель. Алексей очнулся от тягостных мыслей и встал. Нужно что-то делать, нельзя вот так сидеть все вечера напролет и ждать у моря погоды.

Он в который раз набрал знакомый, давно заученный наизусть номер и снова услышал, что аппарат заблокирован. Связаться с Настей по телефону не удается, значит, надо попробовать иначе.

Алексей быстро оделся и спустился, рассчитывая: может быть, ему посчастливится поймать Настю по пути с работы. Хотя надежды на это мало: он уже вторую неделю ходит к ДК, как на дежурство, а ее все нет и нет. То ли ухитряется проскользнуть незаметно и немного раньше, то ли… Об этом даже думать страшно – не дай бог, он своими кулаками надолго уложил ее в постель. Она ведь хрупкая, тоненькая, как тростинка, много ли ей надо…

Алексей не заметил, как миновал весь путь и остановился у стеклянных дверей дворца. На сей раз он не стал прогуливаться взад-вперед по дворику, а решительно зашел внутрь, в просторное, светлое фойе.

На скамейках возле стен сидели мамы и бабушки в ожидании своих чад, занимающихся в кружках. Кто-то вязал, кто-то читал книжку, многие оживленно болтали. На Алексея никто не обратил внимания, включая седенькую сухонькую старушку, восседавшую за вахтенным столом.

Он потоптался на месте, оглядываясь по сторонам, заметил на боковой стене огромный стенд с расписанием и подошел к нему.

Алексей почти сразу же отыскал хореографию. Напротив крупным курсивом было выведено: «Романова Анастасия Витальевна, понедельник, среда, четверг, пятница, с тринадцати до семнадцати тридцати».

Он взглянул на часы: двадцать минут шестого. Придется немного подождать, вдруг на этот раз ему повезет. Разминуться здесь невозможно, Настя должна появиться в фойе где-то в пять сорок. Очевидно, в прошлые разы Алексей приходил сюда чуть позже, и она успевала уйти домой, но теперь он не упустит ее. Ни за какие коврижки.

Пронзительно зазвонил телефон на вахте. Старушка подняла трубку.

– Да, слушаю. Правильно звоните, это Дворец культуры. Кого? Говорите громче, не слышно. – Она строго оглядела родительниц и, прикрыв ладонью микрофон, потребовала: – Потише, граждане. Я с человеком объясниться не могу.

– Молчим, Екатерина Ивановна, молчим, – отозвалась полная розовощекая тетка, сидевшая возле самой двери.

– То-то. – Бабка прижала трубку поплотнее к уху. – Да здеся я, здеся. Повторите, кого вам надо. Машу? Каку-таку Машу, у меня их тута знаете сколько? Кружок какой? Рисование? Сейчас запишу. Обождите, – она сгребла со стола карандаш и принялась царапать что-то на листе бумаги, – Петухова Маша, записала. Да. Не волнуйтесь, ей передадут, все передадут. Что? Хорошо, милая, я поняла. Бывает, вы не переживайте. Не за что. – Старуха нажала на отбой. – Мамочки, у кого детки занимаются в изостудии?

– У нас, – несколько женщин подняли руки.

– Знаете Машу Петухову?

– Я знаю, – откликнулась худенькая черноволосая девушка, – она с моей сестрой дружит.

– Вот что, миленькая, не сочти за труд, сбегай наверх к Петру Максимычу, передай этой самой Петуховой, что мать срочно уехала по делам, в квартире никого нет, пусть идет к соседке. Передашь?

– Конечно, – девушка встала со скамейки, – я могу ее после занятий к себе забрать, мы живем поблизости.

– Мать велела к соседке, стало быть, нужно слушаться, – строго возразила вахтерша, – Ты иди давай, иди!

Черноволосая убежала. Бабка снова принялась за вязание, ее сморщенное лицо выражало чувство глубокого удовлетворения от выполненного долга.

Алексей хотел было сесть на освободившееся место, но в это время сверху послышался шум и топот ног. На лестнице появилась веселая гурьба девчонок.

– Здрасьте, теть Кать, – поздоровалась одна из них, рослая, красивая девушка с длинной темной косой, сбежавшая вниз вперед своих подруг.

– Здравствуй, красавица, – ласково проговорила вахтерша. – Чтой-то вы быстро сегодня?

– Нас отпустили. Все готово, получается хорошо.

– Ну, раз готово, тогда можно, – разрешила старуха.

Девочки устремились в гардероб, громко смеясь и переговариваясь.

Алексей напряженно глядел на лестницу. Он узнал Диану – Настя много раз описывала ему своих солисток. Значит, занятие закончилось раньше времени, и сейчас они встретятся. Только бы она не убежала и согласилась выслушать его!

По ступенькам неторопливо спускалась пышная блондинка в облегающем блестящем трико и красной маечке без рукавов. Она легким, пружинистым шагом подошла к вахте, кивнула старухе и принялась накручивать телефонный диск.

– Занято. – Она вздохнула и с досадой бросила трубку.

– А ты попозже позвони, минут через пять, – посоветовала бабулька.

– Придется. – Блондинка с нетерпением поглядела на изящные часики на запястье.

– Торопишься? – с неожиданным ехидством поинтересовалась старуха.

– Ага.

– То-то, гляжу, девчонок отфутболила.

Блондинка, ничего не ответив, отвернулась в сторону, и взгляд ее наткнулся на Алексея. Ее глаза, густо обведенные контуром и тенями, сузились, скулы напряглись.

Он удивленно смотрел на ее лицо, только что беззаботное и в одно мгновение ставшее настороженным и неприветливым. Интересно, почему вдруг такая реакция?

Блондинка тем временем слегка поколебалась и двинулась Алексею навстречу, покачивая округлыми бедрами.

– Вы… ждете кого-нибудь? – Она остановилась в двух шагах и продолжала рассматривать его, холодно, в упор.

– Да.

– Кого, если не секрет?

– Не секрет. Романову Настю… то есть Анастасию Витальевну.

– Анастасии Витальевны нет. – Блондинка скрестила руки на груди.

– А… когда она появится?

– Она больше не появится.

– Как это? – Он посмотрел на нее с недоумением.

– Так. Анастасия Витальевна уволилась, они с мужем через неделю уезжают за границу.

Алексею показалось, что пол под ногами пошатнулся, как во время землетрясения.

– Как уезжают? Почему? – Он не