— Остальные скоро прибудут, — громко произнёс Эпплуорт.

Только сейчас Фрося заметила, что напротив каждого стула из столешницы выступало небольшое устройство, похожее на раструб древнего граммофона. И поняла, что отлично слышит охранителя на другом конце зала благодаря динамикам.

— Остальные? — переспросила Пронина.

— Вас хочет видеть главный охранитель Грейвулф, а ещё кое-кто из моих коллег, — она едва могла разглядеть лицо собеседника. — О, кстати, а вот и одна из них.

На стуле напротив Фроси проявился призрачный силуэт дамы в строгом сером платье. Её рыжие кудрявые волосы были слегка растрёпаны, а на макушке красовалась маленькая шляпка.

— Позвольте представить — охранительница Уорбёртон, — провозгласил Эпплуорт.

Фрося поёрзала на стуле, но из-за платья никто ничего не заметил. Уорбёртон уже перестала быть прозрачной и теперь будто состояла из плоти и крови, но Пронина всё равно видела тончайшие ниточки лучей проектора, которые тянулись к столу с потолка.

— Здравствуйте, — голографическая рука охранительницы прошла сквозь граммофон рядом с её стулом. — Вы, должно быть, Эфросиния Пронина с Земли?

— Именно так, — ответила Фрося. — Меня сюда отправил Великий Охранитель Баррада, чтобы я помогла с расследованием.

— А я Надежда Мышкина, глава научно-технического департамента Пирамидиона… — добавила её подруга.

— Очень… приятно, — сухо ответила Уорбёртон.

Вскоре начали «прибывать» новые гости. Силуэты мужчин и женщин воплощались на стульях один за другим, и Ефросинье приходилось каждый раз представляться, что было довольно утомительно.

И последний появился напротив Эпплуорта. Пожилой, но крепко сложенный мужчина с буйной гривой седых волос носил чёрный камзол с большими золотыми пуговицами. Черты лица мужчины были волевыми, а глаза скрывались за круглыми блестящими очками.

— Приветствую всех, — произнёс он резким, но не раздражающим голосом. — Я Генри Грейвулф, главный охранитель планеты Рейвенхольд и сферы её влияния. Добро пожаловать к нам, охранительница Эфросиния Пронина. Мой старый друг Филеас сообщил мне о вашем визите.

— Благодарю, главный охранитель, — сдержанно ответила Фрося.

Ещё ей надоело, что все рейвенхольдцы не могли выговорить её имя. Все, кроме…

— Мы все собрались, и предлагаю приступить к пиршеству, — с улыбкой сказал Эпплуорт. — Дотти, пора!

Звуки взрывов с картины стихли — их сменила лёгкая ненавязчивая оркестровая музыка. Огоньки на киберимплантах Дотти замерцали, а затем отворились двери на противоположном конце комнаты. Роботы в красных ливреях засуетились вокруг стола, поднося пищу.

Автоматоны расставили на столе бокалы красного вина и металлические тарелки с серебристыми клошами. Сняв одну из них, Фрося увидела нечто, похожее на боксёрскую перчатку из запечённого мяса в кусочках овощей и листьях зелени.

— Это колыбасик, — охранитель заметил её недоумение. — Деликатес в наших широтах. Советую попробовать — его вкус… незабываем.

— Да, вы абсолютно правы, мистер Эпплуорт! — согласилась Уорбёртон.

В этот момент Фрося осознала, что роботы принесли еду только ей, Наде и хозяину особняка. У остальных гостей яства возникли из воздуха, едва заметно подсвеченные проектором на потолке. Все сняли клоши с разных тарелок, и у Ефросиньи разбежались глаза: такое разнообразие блюд она встречала только на званых вечерах после спектаклей Баррады — довольно редких событиях, когда Великому Охранителю удавалось собрать весь бомонд.

Уорбёртон взяла столовый прибор, похожий на устройство для пыток, и вцепилась его клешнями в аппетитную мякоть колыбасика. Закрутив латунный винт, охранительница ножом в другой руке разрезала блюдо на аккуратные кусочки. С опаской поглядывая на Эпплуорта, Ефросинья решила последовать этому примеру и поднесла инструмент к своей тарелке.

— Мисс Пронина, как поживает мой славный друг Филеас? — осведомился Грейвулф.

— Он в полном здравии, главный охранитель, — ответила Фрося, пытаясь ухватить скользкое мясо. — К сожалению, не смог прилететь лично — отвечает за благополучие всей Империи.

— Увы, я давно не бывал на его концертах, — вздохнул Грейвулф. — Они вносят нотку праздника в суровые будни нашего Бюро.

— Вы правы, сэр. Перед отлётом я насладилась «Призраком Оперы». Это было восхитительно! — наконец-то охранительница закрепила прибор как положено.

— А вы сами не думали вступить в творческий кружок Филеаса?

— Нет. — Она резала красное мясо, чувствуя себя как на иголках от внимания всех охранителей в зале.

Как ответить дальше? «Я человек действия, а не искусства?» «Служба не оставляет времени на подобные развлечения?» Истина лежала на поверхности, но была бы слишком грубой для непринуждённой светской беседы.

— Пока нет, — вместо этого добавила Фрося.

Эпплуорт ей одобрительно кивнул, да и Надя всем видом поддержала свою подругу.

— Пользуйтесь моментом, пока не поздно, — радушно произнёс Грейвулф. — В нашей суровой жизни сложно без хорошего хобби.

А сам он похож на человека, у которого есть хобби? Главный охранитель Рейвенхольда, по ощущениям Прониной, был ближе к Руденко, чем к Барраде. Сухой, строгий профессионал, полностью посвятивший свою жизнь Бюро. И как раз таких людей Фрося уважала больше всего.

Разговор плавно перешёл на обсуждение охранителя Рамзи и его сада хищных растений, и Пронина уже не чувствовала себя столь напряжённо. После долгой возни с колыбасиком она всё же оценила вкус мяса, приправленного перцем и сдобренного тушёными овощами.

* * *

Трап опустился, и Пиксель с командой ощутили промозглый рейвенхольдский холод. Из оружия у них были только абордажные сабли в ножнах и пистолеты в кобурах. Вокруг тартаны клубился туман, в котором мерцали неоновые вывески, а сверху непрерывно шёл дождь. Чтобы как-то защититься от капель, «космические волки» прикрыли головы — кто банданами, а кто шляпами.

— Насколько я помню, нам туда, — Пиксель указал на контур строения напротив площадки. — За мной!

Корсары быстро нырнули под прохудившийся жестяной навес. Дождь успел немного намочить их одежду. Впереди оказалась стена, обшитая ржавыми железными листами с выступающими заклёпками, а за ней чернел проход, перекрытый решёткой.

— Брр, — брезгливо поморщился Свинтус.

Вода через дырку в навесе попала ему за воротник. Корсар отпрянул в сторону, а капли продолжили падать, утекая сквозь прорези в металлическом полу.

Тем временем Пиксель обратил внимание на рычаг — большой, латунный. Со знанием дела капитан дёрнул за круглую рукоять. Шестерни, чуть видные за листами железа, закрутились, и откуда-то снизу послышались лязг и скрип.

— Ну и технологии, — насмешливо произнёс Антимон. — А ещё центральный мир, один