Интересно, понял ли его сообразительный друг, что девушка так… призналась ему что не равнодушна к нему? Что отвергни он ее после всего, он превратится ее в тёмную…. Что уже сейчас видно как колеблется. Что стоит на границе. Стал бы ее фамильяр Влад, как его сейчас зовут, показывать свою истинную сущность ради того, чтобы защитить и угрожать расправой. Нет сомнений, что он сделает, что обещал. Что и свидетели,  он и король не останутся в стороне стоит только обидеть девушку. Склонить чаши весов в сторону тьмы. Хотя, какая тьма, когда она сверкает как солнце?  слепит, манит, обжигает. Возможно, стань она темной,  позабудутся  старые войны с демонами соседнего мира… Нэрвирание – станет лишь детской сказкой в сравнение с тем, во что превратиться эта маленькая рыжая звезда, готовая мстить за свое разбитое сердце.

- Ройс попал, - заключил Луи, после продолжительного молчания.

- он пропал уже тогда, когда он привел ее к нам в первый раз, мой друг. И знаешь что самое удивительное? – задумчиво  протянул, снедаемый тревогами о проклятье король.

- что?

-  с той самой ночи, с первого взгляда он не видит в ней Марилиану.  Марилиана бледное  и бесцветное подобие  его жены.  Просто в ту ночь ему было тяжело принять  этот факт.  А сейчас еще тяжелее будет  договориться с женой. Ведь он по сути обманул ее сегодня….

- и что теперь…

- она любит его, она проиграет и выиграет одновременно.  Ведь он заплатить сполна за свой обман и  все обиды, что нанес ей. А вот что делать мне?

- смирись, друг, - отпив из своего бокала сказал Луиджи.

- ну как  сказать….

***

В пустой комнате, в которую не вернулась ее подруга. Он сидел на краю кровати и гладил волосы женщины, что стала его женой не понимая того. Той, которую ему  еще предстояло покорить, защитить и вымолить прощение. Ту, которая  стала благословением небес и даром богов. Только пока она об этом не знает, а у него есть время подготовиться к буре.  Очаровать... хотя наврятли это нужно. Ведь он видит как она на него реагирует. Как борется с собой всякий раз когда он рядом, как расслабляется когда он поблизости. Как исчезают шипы и из норки показывается любопытный лисий носик.  Она умна,  непредсказуема и нестандартно мыслит. Радовало то, что после назидательного проклятия ( да, и такие бывают) она согласилась принять его клятву, интуиция не предостерегла ее, зато ее фамильяр, оказавшийся  бичом тысячелетий, легендой среди демонов почивших поклялся места мокрого не оставить, если он ее обидит. И он знал, что его ждут кошмары каждую ночь… все, лишь бы он понял и прочувствовал, что будет, позволь он скатиться жизни этой девочки под откос и закончить ее на алтаре, в огне. Используя остатки своей страшной магии  демон, ныне фамильяр  будет в назидание мучить его кошмарами…

Ее нежная кожа манила к поцелуям, алые локоны разметались по подушке. Дыхание глубокое тяжелое. Он расстегнул тугой жакет, желая не останавливаться, но зная, что осталось не долго до сейда. Он освободил ее от оков ткани, улыбнувшись ее сонному возмущению. Заставляя себя уйти. Поцеловав висок, погладив щеку, прошёлся пальцами по припухшим искусанным губам,  прошелся губами по нежной коже ключицу, вдохнул ее аромат и сам себя за шкирку утащил в портал.

Уже у себя в спальне, не территории академии он налил полный бокал самого крепкого, что имелось… все лишь бы не сделать эту ночь брачной. Радостно осознавая, что она его. Его…. Навсегда. Его ведьма. Влюбиться в ведьму… с первого взгляда, в тот самый миг, когда она смотрела на него потерянными, полными ужаса глазами в тех самых катакомбах, лежа рядом с алтарём, среди оплавленного воска и ее крови. Тогда он понял, что это не Марилиана, и то что он испытывал к той девице это детский лепет по сравнению с тем чувством, что нахлынуло на него  при взгляде в ее зеленые глаза. Одно лицо, два разных человека. Потерянная, испуганная девочка, против прожжённой кокетки вечно ходящей по лезвию ножа. Позволявшей все, кроме  прямого проникновения. И эта… которая,  смотрела на него огромными, полными ужаса глазами и просила спасти, или она же несколькими часами позже  просила « не надо» « не хочу», он обидел ее тогда. Мстил Марилиане за предательство, не понимая, что ранет ту, что дарована небесами. Проклятие что настигло его  было  подобно комариному писку, потому что он уже тогда желал ее, когда увидел ее  в своем собственном халате, с обрезанными волосами, растерянную и посвежевшую после душа. Злился скорее на себя, а не на нее за то что на вымыла все шампуни на свою гриву и что по ее воле взбесилось мыло и вода в душе. Злился, что  зачарованно шел к кровати, с наслаждением подмял ее после часа мучений. Что украдкой сжал в руке нежную плоть и огладил, как озабоченный юнец бедро спящей, такой тогда желанной женщины.   Проклятие всего лишь усилило истинное желание. Несколько ночей его сводила с ума ее близость, а потом три года сводило с ума отсутствие ее в его постели. Не одна из любовниц не могла заменить ее. Скоро все измениться…. Только  путь не будет легким.