Коронер Сюзан Гринуэй назвала причиной смерти несчастный случай. На мой взгляд, сложно подобрать лучшую формулировку. Жизнь Эми состояла из множества различных случайностей, и самая последняя разрушила ее.

Заключение немного прояснило мне ситуацию, но в ноябре вновь начались сложности. Это полное безумие. Оказалось, что через месяц после решения по смерти Эми Сюзан Гринуэй ушла в отставку из-за обвинений в недостатке квалификации для работы. Чтобы занимать должность ассистента коронера, нужно пять лет официально проработать юристом – у нее же было лишь 2,5 года стажа. Подняться по карьерной лестнице ей помог муж, доктор Скотт Рейд: Гринуэй одновременно вела тридцать дел, двенадцать из них – в Коронерском суде Сент-Панкраса. Среди них была и Эми. Когда пришло время Эми, ее дело вновь пересмотрели 8 января 2013 года – мы не явились на повторное заключение. К счастью, изначальная версия подтвердилась: Эми умерла от алкогольного отравления, и ее смерть была случайной. Но все же мне было сложно вынести ситуацию с заключением. 2012 год сильно подкосил меня. В январе умер мой отец – весь предыдущий год его здоровье постепенно ухудшалось. Теперь трещина, появившаяся в моей жизни, стала еще больше. Эдди хранил фото Эми на своем столе до самой смерти. Он даже говорил, что она приходила к нему во сне – было странно слышать такое от моего несуеверного отца. Я восприняла это как хороший знак. В отличие от смерти мамы, уход папы стал для меня сильным ударом. Он был моей опорой, и я все время по нему скучаю. В день его похорон заплаканный Алекс повернулся ко мне и сказал: «Мама, пожалуйста, не стань следующей. Пожалуйста, не умирай».

В то время я была не в состоянии оспаривать заключение коронеров. Я как могла старалась успокоить Алекса – впервые он испугался за мое здоровье. Будь то в моих силах, я бы все исправила – ни одна мать не пожелает своим детям доли, перепавшей моим. Я могла показать Алексу пример, оставаясь позитивной и продолжая жить на полную, несмотря на свою болезнь.

К счастью, были в том году и белые полосы. В феврале 2012-го мы посетили церемонию «Грэмми» в Лос-Анджелесе, на которой получили посмертную награду от имени Эми за песню «Body and Soul», записанную дуэтом с Тони Беннеттом – ее последнюю композицию.

Будоражащее восхищение от участия в церемонии «Грэмми» не единственная причина того, почему я до сих пор не могу осознать тот день.

Когда мы прибыли в Лос-Анджелес 11 февраля, стало известно, что соул-певица Уитни Хьюстон скончалась от предполагаемой передозировки наркотиками – ее тело нашли в ванной комнате номера в отеле «Беверли-Хиллс». Именно в этот отель мы собирались на вечеринку перед «Грэмми» – ее организацией занимался Клайв Дэйвис, человек, «открывший» Уитни.

У Эми не было связи с умершей певицей, но я понимала, в каком ужасном шоке сейчас находится ее семья. Мы и сами уже многие месяцы мучились от неутихающей душевной боли. Мы не знали, отменяется ли праздник, да и сомневались в уместности его посещения. Весь город погрузился в шок – улицы заполонили привычные нам фотографы и телевидение. Вечеринку все же решили провести – но не нам было их судить. Лично я не понимаю, почему многие говорили о необходимости ее отмены. Памятный вечер, который мы устроили в Jazz After Dark после смерти Эми, оказался самым уместным способом почтить ее память. Но, признаюсь, огромный праздник по случаю награждения «Грэмми» сильно отличался от скромного трибьюта в баре в Сохо. Я в жизни не видела такого количества бриллиантов, вечерних платьев и смокингов. Номер разрывался от количества знаменитостей – Ричарду вечер давался с трудом. В какой-то момент известный рэпер P Diddy столкнулся с Ричардом у дверей – они толкались животами, ерзая туда-сюда в попытках разойтись. P Diddy оправдывал свой псевдоним – он был скромных размеров, Ричард же добавлял проблем своей пухлостью. Вскоре он опознал в мужчине с копной густых волос Слэша из группы Guns’ n’ Roses. У меня голова закружилась от изучения местной публики.

Награждение, прошедшее на следующий день, было просто ошеломительным. Когда прозвучали имена Эми и Тони Беннетта, мы с Митчеллом поднялись на сцену под оглушительные аплодисменты и, самое главное, стоячие овации. Когда я наконец добралась до сцены без помощи трости, то внезапно ощутила всю мощь шума публики и отчаянно пыталась сохранить спокойствие.

«Это мама Эми», – сказал Тони Беннетт, и толпа снова взорвалась аплодисментами. Впервые в жизни, ослепленная ярким светом и находясь под взглядами многолюдной аудитории, я поняла, как трудно было Эми находиться под пристальным взглядом людей.

К счастью, внимательный Тони Беннетт заботливо пригласил меня к микрофону. Он оказался настоящим джентльменом. Позже он сказал, что заплакал, услышав новости об Эми. Как и все мы, он изо всех сил надеялся, что она справится (позже он щедро пожертвовал 80 тысяч фунтов в Фонд Эми Уайнхаус). Теплое чувство от признания достижений Эми накрыло меня, но тут же смешалось с тоскливым ощущением безвозвратной потери. Эми была в восторге от работы с Тони Беннеттом. Она должна была получать эту награду сама.

В том же месяце и BRIT Awards почтили ее память – они показали презентацию с моментами из жизни Эми и нашими семейными фотографиями. А в 2013 году я вновь растрогалась до слез, когда Эми номинировали в категории «Лучшая британская исполнительница» с альбомом Lioness: Hidden Treasures, сборником неизданных песен, который ее лейбл выпустил спустя пять месяцев после ее кончины.

Гигантские фотографии Эми сменяли друг друга на экране во время зачитывания номинаций, и я не смогла сдержать слез. Если до этого я сидела с чувством, что Эми вот-вот придет, то теперь пустое место за столом спровоцировало невыносимое осознание ее смерти – и я сломалась. Она стала первой певицей за всю историю BRIT Awards, посмертно номинированной на награду, и хотя статуэтка досталась Эмили Санде, она упомянула и других номинанток. Не хочу показаться грубой, но мне кажется, что выиграть должна была Эми. Даже после ее смерти я всегда болею за нее. Может, это просто моя материнская гордость.

К счастью, Эми продолжает жить в работе фонда. С его запуска в 2011 году мы достигли многого. В марте 2012 года мы запустили первую программу по антинаркотическому просвещению в средней школе Святого Клементия в Хертфордшире. На 2014 год эта программа также работает в двух других средних школах Англии, а благодаря выигранному нами гранту на 4,3 миллиона фунтов она распространится на пятьдесят школ за пять лет и охватит более 250 тысяч школьников. Просветительские программы подчеркнули необходимость вести подобную деятельность. Наша цель – призывать людей больше говорить о проблемах наркомании, алкоголизма и их последствиях. Как родитель я жалею, что не имела такого доступа к информации, когда растила Эми. Каждый день мы получаем новые данные о триггерах зависимостей и путях помощи молодым зависимым.

Печально то, что наша программа вытекла из обыкновенного недостатка антинаркотического просвещения в английских школах. Несмотря на то что тема частично поднимается на уроках «Знания о личности, обществе и здоровье», количество времени, выделяемого на обсуждение вопросов зависимости, определяется учителем или школой. Выяснилось, что 60 % государственных школ отводят на просветительские программы такой направленности около часа, а 70 % учеников вообще не помнят изучения этих вопросов.