Шрифт:
Закладка:
Все. Пора заканчивать описание.
Навстречу мне бежит красавец Рукан, стройный блондин в соломенной шляпе и набедренной повязке из листьев.
— Привет, Кур!
Он упал на колени и по обычаю куков трижды поцеловал мои следы.
Я ответил тем же, хотя делать это мне совсем не хотелось. Каждый раз после таких приветствий в рот набивался песок и потом долго еще скрипел на зубах.
Шара тоже упала на передние лапы и три раза лизнула руканов след. Тот потрепал ее по шее, но целовать следов Шары не стал. Шара всегда обижалась («чем я хуже тебя?»), но вида не показала. Мы пошли в сторону прибрежных пальм, дружески беседуя. И вдруг я остановился как вкопанный.
Раньше у куков не было ни ружей, ни пистолетов, не говоря о пушках и пулеметах. Они прекрасно обходились луками и стрелами. Причем стреляли из луков так метко, что попадали хищнику в глаз с расстояния в сто метров. В любой — правый или левый, по заказу. Хищник только-только выглянул из-за дерева, только-только выбрал самого упитанного и вкусного кука, а тут — бац! Стрела из лука. И всю жизнь он ходит как одноглазый пират.
Сейчас же я увидел ружья, гранаты и прочую военную амуницию.
— Откуда все это? — спросил я.
— От верблюда, — ответил Рукан.
Я хотел было обидеться, но вспомнил, что озеро в этих местах мелкое, здесь не может причалить корабль. Очевидно, все это добро было переправлено сюда на верблюдах.
Рукан подтвердил мою догадку.
— Твой друг привез нам все на подводной лодке. В бухту Гра-гра. А мы потом переправили сюда на верблюдах.
— Он мне не друг! — закричал я. — Это Митька из дома номер один по третьему Прямоколенному переулку. Грязная и преступная личность. А гадости эти вам зачем? Он хочет, чтоб была война. Чтобы на этой войне нажиться! Но вам-то она зачем?
— Послушай, Кур, — сказал Рукан. — Я тебя очень уважаю. Очень. Но почему ты защищаешь чуков? Этих немытых и противных чукенышей?
— Неправда. У них есть баня и ванная. У них есть даже душ.
— Да, есть. Ты им построил. А раньше?
— Нет. Они сами построили, я только немного помог.
— Но они едят мясо и рыбу, почти живьем.
— Каждый ест то, что ему нравится, — сказал я. — Одни — мясо и рыбу, другие — фрукты и овощи. Чуки живут на севере, там холодно. Им нужна сытная калорийная пища.
— Не нужно им ничего. Скоро им ничего не будет нужно! И мы это докажем!
— А если они докажут вам?
— Кто? Чуки?!
— Да. Они отличные воины.
— Это мы еще посмотрим.
— А стоит ли смотреть? Что они сделали вам плохого?
— Они передвинули экваторную черту!
— А они говорят, что передвинули вы.
— Мы не передвигали, мы только вернули на место.
Наш разговор зашел в тупик. Бессмысленно разбираться, кто первым передвинул эту злополучную черту, а кто вернул ее на место.
— Послушай, Рукан, — сказал я. — Ты умный человек. Ну, какая разница, где проходит экватор, метр вправо или метр влево. Что этот метр? Какая вам разница?
— Это дело принципа.
Подобные слова я уже слышал. То же самое мне говорила Сия. Да, мой заклятый друг славно здесь поработал. Мы приблизились к складу оружия. Я увидел еще и зимние шапки, телогрейки, валенки. Все рваное, грязное, будто их носили лет сто назад.
Я подбросил ногой одну из телогреек:
— И сколько вы за это барахло заплатили?
— Недорого. Двадцать… или тридцать жемчужин. Если б вы видели эти жемчужины. Каждая с абрикос.
Таких жемчужин нигде больше нет. Нигде в мире. Совершенно необыкновенного цвета и причудливой формы. У нас они бы стоили миллионы.
— Но это целое состояние! — закричал я. — За них можно корабль купить, а не это барахло.
— Нам не нужен корабль, нам нужна победа.
Разговор терял всякий смысл. Мы оба это поняли. Тем временем солнце зашло за гору и наступили сумерки.
— Ладно, — сказал Рукан. — Ты устал. Завтра договорим. Он повел меня по еле заметной тропинке в сторону леса. Только мы вошли в лес, он остановился.
— Полезай наверх. Здесь у нас дом для приезжих.
Я поднял голову и увидел на ветвях домик, похожий на скворечник.
— Спокойной ночи, до завтра.
Домик на дереве
Знаете ли вы, что такое тропическая ночь? Нет, вы не знаете, что такое тропическая ночь. Когда воздух наполнен пряными ароматами, вовсю трещат цикады — трещат как мотоциклы или как отбойные молотки, как кому нравится, так и трещат. А над головой висят огромные, словно уличные лампы, звезды. Ночь на юге наступает мгновенно. Только солнце упало в озеро — тут же погасли вечерние облака, и сразу зажглись звезды, появилась луна, и наступила ночь с неповторимым тропическим ароматом. Ох, этот аромат. Он исходит от ночных цветов, которые спят днем и распускаются ночью. Как-то я пытался их обнаружить, и Шара мне помогала, но — увы! И тогда я понял: цветы не хотят, чтоб их находили. Возможно, они некрасивые и поэтому стесняются. Кто их знает, эти цветы.
Я и Шара забрались по лесенке в домик.
Представьте дом, сделанный из стволов бамбука, с крышей из пальмовых листьев и полом из тростника. Представили? А теперь представьте, что он не стоит на земле, а висит в воздухе. Что-то вроде скворечника, но очень большого. Внутри домика уютно и чисто: полочки всякие, фигурки из черного и красного дерева, постель мягкая, прямо на полу. Стол низенький, стульев нет. Когда обедают или завтракают, то сидят на полу, на циновке.
Знаете, почему куки строят свои дома на деревьях? Нет?
В начале июня небо здесь заволакивают тучи и начинается сезон дождей. Дожди идут вплоть до сентября месяца. Когда у вас, ребята, каникулы, там сплошные дожди. Льют и льют нескончаемым потоком. Горные речушки выходят из берегов, и вся земля превращается в непроходимое болото. И только на деревьях можно существовать. От домика к домику, от дерева к дереву можно добраться по воздуху, раскачиваясь, как обезьяны на лианах, или по специальным канатным мостикам.
Несколько месяцев, пока идут дожди, куки предаются размышлениям. Писатели думают о новых книгах, родители — как воспитывать детей, а кто их не имеет, думают, как ими обзавестись.
Все это время куки питаются заранее заготовленными продуктами. Продуктовые склады также располагаются на деревьях под охраной сторожевых
