- А вы… почему вы здесь?

- Вывел тебя из замка… Я оказался единственным, кому Адриан доверял. Ведь если мой отец узнал бы всю эту историю, ради кого он вынужден будет уничтожить человека, наравне с ним создававшего славу «золотого» рода…

- Убьет?

- Много раз. Независимо от  наличия магии.

- А вы?

- А я…- и снова разворот, и злой взгляд, и сцепленные в кулаки руки. И снова - сознательное расслабление, - А я обещал. Ты отправишься в дальний город… с деньгами и выправными документами. Будешь… жить.

Стиснула зубы. А потом сипло уточнила.

- Когда все… произойдет?

Он понял.

- Через несколько часов.

- Я должна быть там…

- Совсем сумасшедшая?! Я же пытаюсь тебя спасти!

- Я должна быть там! Я не хочу… оставлять его одного в такой момент.

Зарычал.

А потом прошипел:

- Хорошо же… Два идиота! Найдем тебе что-нибудь, что изменит внешность… Но обещай, что не пикнешь, не дернешься. Потому что…

- Потому что все тогда будет зря.

Теперь уже я отвернулась. И мы замолчали. А потом я сказала:

У меня есть только одна просьба. Пожалуйста… потом, когда все успокоится... найдите в дальнем зале библиотеки и в архиве ведомства те книги и бумаги. Прочтите. Вдруг… вдруг это, по итогу, поможет хоть кому-то.

Помедлил.

А потом грустно усмехнулся:

- Удивительно. Но ведь и это я уже пообещал Квинту.

50

В одном из внутренних дворов, каменных колодцев на подступах к замку, набилось довольно много народа… Мужчины и совсем немного женщин. И если Симеон беспокоился, что мы будем бросаться в глаза со своими широченными плащами и натянутыми чуть ли не на подбородок капюшонами, то он ошибался. На нас никто не смотрел. И на пар-дарелла, против обыкновения, облаченного во что-то блеклое, не смотрели.

Только на постамент с дровами.

Ликования и предвкушения «зрелищ» я от этих людей не почувствовала. Как и ненависти и облегчения, что вот, уничтожат сейчас ворожа и будет всем счастье… и не потому не почувствовала, что перестала ощущать эмоции окружающих, просто их… не было.

Угрюмое ожидание разве что.

Похоже дара Квинта любили здесь. Или что-то вроде того... Уж не знаю, как большинству объяснили, что произошло. Каким таким удивительным образом давно знакомый всем решатель вдруг стал ворожем. И объясняли ли.

Но тот факт, что он… добровольно, понимал каждый.

По краям мешка стояло почти все наше… его ведомство. Я многих узнавала. Стояли безмолвно, больше похожие на почетный караул, нежели охранников.

А потом вышел Адриан.

И я дернулась вперед, понимая, что вот сейчас… можно же объяснить! Попробовать доказать, вытащить его оттуда! Надо хотя бы попытаться…

- Не смей, - прошипел сзади  Симеона и дернул меня.

Я застыла, прикусив губу. А Квинт… он будто что-то понял. Поднял голову и безошибочно нашел меня взглядом. И тут же отвел его, чтобы не привлекать ко мне внимания.

Затрясло.

Плечо снова упреждающе сжали…

Адриан подошел к каменному помосту, будто всегда тут стоявшему.

Он не переодевался в тюремные тряпки… Выглядел так же, как всегда. Черный камзол, строгие брюки и сапоги, зачесанные назад темные волосы… и абсолютно спокойное лицо, будто его совершенно не волновала собственная смерть. Меня же скрутило, но я… стиснула зубы и распрямилась.

Я буду с ним до конца. Потому что он как никто заслуживает этого. Не быть наедине… со смертью.

Мне показалось, что подобные чувства испытывали и остальные. Даже пар-дарелл… не злорадствовал, не был раздражен или взбешен.

Уважение к его… выбору. Вот о чем думало большинство.

Ненависть к тому, что он не пересилил свою уверенность и страхи, не решился… отправиться со мной, предположительно, рискуя прочими людьми…

Вот о чем думала я.

Адриан медленно поднимался по ступеням, с каждым шагом все медленней. И вместе с ним замедлялось мое сердце. Стучало все глуше… через раз. Наступила такая тишина, что я не смела издать даже стона…

И ветер перестал биться о каменные стены.

Потому взрыв прозвучал особенно громко.

Взрыв?!

Я настолько была ошеломлена, что застыла… а потом отшатнулась от посыпавшейся повсюду каменной крошки, криков и побежавших людей.

Взрывы следовали одни за другим. Я не знала, был ли здесь порох в чистом виде - но это не выглядело порохом. Скорее, всполохами синего пламени, что расшвыривало стоявших плотным кольцом, не повреждая их. А потом… Потом меня кто-то дернул за руку и потащил прочь.

Сорш Пальнел?!

Осознав, я сама уже вцепилась в мужскую руку, я готова была бежать за ним куда угодно, если только…

Он  тянет меня в какую-то яму… ну конечно, я и не сомневалась, что там есть подземные ходы. Беда в том, что когда мы к ней подбегаем, мимо проносится стрела, еще одна, третья впивается Пальнелу в руку… Он оборачивается, но я и так понимаю - времени сражаться нет, сиплю:

- Адриан? Как же...

И вижу как незнакомый лучник сзади вскидывает снова лук…

И фигуру в знакомом плаще. Которая будто чуть медлит… а потом что есть силы толкает лучника, заставляя его промахнуться.

В этот момент снова раздается взрыв.

И меня пихают таки в дыру. Я падаю, ударяюсь несколько раз, перекувыркиваюсь и начинаю ползти куда-то. Рядом со мной протискивается Пальнел, а потом встает в полный рост, держась за земляные стены. Бледный… Он отламывает древко стрелы, чтобы та не мешала, не задевала, оставляя наконечник внутри, шипит и толкает меня вперед.

- Адриан! - ору я Пальнелу, потому что в грохоте и криках ничего не возможно разобрать, - Он меня спас, мы должны...

- Уже,  - немногословно шипит мужчина  и продолжает толкать, но я сопротивляюсь, оглядываюсь.

Где?! Где он?

- Да иди ты вперед, мы не можем задерживаться! На развилке встретитесь!

Сзади уже спускается кто-то.  Ну как спускается… прыгает, орет, мечет что-то железное в нашу сторону. Желает уничтожить... И тогда Пальнел кидает какую-то кроху назад, вызывая очередной взрыв и обрушение камней за нами.

Меня пробивает истерический смех… ну надо же, впервые вижу хоть какую-то пользу от магии в этом мире…

Мы и правда вскоре добегаем - доползаем - до развилки. Проход везде разного размера, где-то удается выпрямиться, где-то приходится ползком, но вот уже впереди небольшое пространство… И лязг мечей.

И Адриан Квинт, в разорванной одежде, мастерски дерущийся с двумя мужчинами в неровном свете тусклых факелов. Те брошены на землю и один