Шрифт:
Закладка:
Но в последние несколько лет, после многочисленных неудачных попыток отца сватать меня всякий раз, когда я ступал на ирландскую землю, я начал сомневаться, что когда-нибудь почувствую истинное желание женится. Эйслинн застала меня врасплох. Я был известен своими поспешными решениями, вспыльчивостью, хотя с годами я стал лучше, или мне так казалось.
Приход Эйслинн в мой дом никогда не казался мне вторжением. Даже если она сопротивлялась мне, как могла, я наслаждался ее присутствием, и не только из-за очень интересного секса.
Мне нравилось приходить домой к женщине, даже если она редко улыбалась мне. У меня было чувство, что я тоже не буду возражать против присутствия Финна. Я не хотел становиться его отцом. У мальчика был багаж в его юном возрасте, благодаря его ужасным родителям, и я сомневался, что он с готовностью примет меня в свою жизнь. Но я буду защищать его, как защищал бы своих племянников и племянниц.
Шеймус часто беспокоил меня по поводу остепениться. Он уже давно положил глаз на Мейв, так что их брак был делом решенным, и он был раздражающим типом, который хочет такого же душевного счастья для всех вокруг.
Я всегда был слишком занят, мои мысли были заняты расширением нашего бизнеса в Нью-Йорке в последнее десятилетие. Ирландские кланы вели бизнес в Нью-Йорке и на Восточном побережье с XIX века, но из-за ирландско-итальянских мафиозных войн 1970-х годов большинство кланов прекратили свою деятельность в этой части света и вернулись к своим корням в Ирландии или пытались жить нормальной жизнью. Наша семья никогда полностью не покидала Нью-Йорк, но наш бизнес пострадал от войны. К счастью, многие итальянские семьи переехали на Западное побережье или занимались другим подпольным бизнесом, нежели мы. Итальянцы приложили руку к строительству и азартным играм, а нас все это не интересовало. Мы занимались тем, что у нас получалось лучше всего: рэкетом, торговлей оружием и заказными убийствами.
На плите булькало рагу.
— Оно пригорит, если не помешивать и не убавить температуру, — сказала Эйслинн, входя в комнату.
Я сделал, как она сказала. — Вот почему я всегда пользуюсь микроволновой печью.
— Это кощунственно — разогревать приготовленное дома рагу в микроволновке.
— В прошлом мы были склонны к кощунственным поступкам, — сказал я с ухмылкой. Лицо Эйслинн покраснело, и она оглянулась назад в комнату Финна. Но мальчик был занят тем, что пытался управлять самолетом с помощью пульта дистанционного управления.
— Только не при Финне.
— Сомневаюсь, что он поймет намек.
— Он умный.
— Я не говорил, что он глупый, — сказал я, оценив ее оборонительную позицию. Я не знал, чему она была свидетелем в прошлом, но было ясно, что она привыкла вставать на защиту Финна. Я положил ложку и придвинулся к ней, обняв ее за талию, несмотря на ее напряжение. — Но сексуальные намеки — это за пределами детского понимания. — Она сопротивлялась, когда я попытался притянуть ее для поцелуя. Я усмехнулся. — Думаю, Финн переживет немного поцелуев. — Я поцеловал ее в лоб, затем отстранился.
— Финн, ужин готов! — позвала Эйслинн. Она была явно напряжена, как будто боялась, что я наброшусь на нее. Я вырос в ирландской католической семье в сельской местности. Знал, что нужно ограничивать свои грязные разговоры и лапания, когда мы оставались наедине.
В комнату вошел Финн с фигуркой человека-паука в руках. Он дернул Эйслинн за бедро. Она потрепала его по волосам. — Ч-ч-ч-ч-что т-т-т-т-ты ешь?
В моем присутствии его заикание усилилось, и мне было трудно его понять. Эйслинн была знакома с его речью, и я, вероятно, тоже скоро привыкну к этому и перестану замечать.
— Знаменитое рагу Эйслинн, — сказал я, подмигнув ему.
Он застенчиво улыбнулся мне, прежде чем спрятаться за Эйслинн. Мы уселись за стол, каждый со своей миской тушеного мяса.
Финн вскоре начал рассказывать о каждой секунде своего путешествия, выбирая кусочки картофеля и моркови из своего рагу.
Эйслинн покачала головой, с любовью улыбаясь Финну. У меня сжалась грудь при виде этого. Черт. Может, Шеймус был прав.
— Ты установил очень высокую планку, позволив ему лететь бизнес-классом в его первый полет, — сказала она.
— Я же говорил тебе, что буду баловать его.
Финн посмотрел между мной и Эйслинн, прикусив нижнюю губу. Он не был похож ни на Эйслинн, ни на ее сестру. Он явно унаследовал внешность от отца: светло-каштановые волосы и бледно-голубые глаза плюс множество веснушек.
Финн отложил ложку, вытащив овощи из рагу.
— Если ты хочешь вырасти большим и сильным, тебе нужно есть мясо, — сказал я, кивнув в сторону говяжьих кубиков в его миске. В тот момент, когда эти слова покинули мой рот, я мог бы надрать свою глупую задницу. Это были те же самые слова, которыми меня пичкали родители, бабушка и дедушка, когда пытались заставить меня есть овощи. Он посмотрел вниз и скорчился на стуле. — Я д-д-д-д… — Он поднял глаза на Эйслинн в поисках помощи.
— Он не очень любит мясо, поэтому ему не нужно его есть, — сказала она мне, но смотрела на Финна. — Ты сыт?
Финн кивнул.
— Хорошо, но тебе придется оставаться за столом, пока мы не закончим.
Большинство мальчиков в моей семье были маленькими нарушителями спокойствия. Финн был застенчивым ребенком. Мне определенно придется пересмотреть свой подход.
После ужина Финн вернулся в свою комнату, чтобы поиграть еще немного, хотя он выглядел смертельно уставшим. Вероятно, он был на взводе.
Эйслинн убирала со стола, но я видел, что ей есть что сказать. Признаться, я был удивлен, что она до сих пор не расспросила меня о встрече с Сергеем. Даже если она не знала о моей поездке в Майами, она думала, что Сергей передал мне информацию о ее сестре. Возможно, она хотела подождать, пока Финн уснет, чтобы он не подслушивал. Должно быть, бедному ребенку тяжело, когда его так бросила мать, тем более что отец тоже всю жизнь отсутствовал.
— Ты хочешь что-то сказать, — сказал я, подойдя к ней сзади. Она повернулась, прижавшись спиной к прилавку, а я оперся руками по обе стороны от нее.
— Пожалуйста, не заставляй Финна есть, если он не хочет.
— Это была просто фраза, которую я часто слышал в детстве.
Она сглотнула, поддавшись эмоциям. В моем окружении у нее редко наворачивались слезы, а если ее
