Единственное, что радует – оживающий цветок. Плевать, что сейчас он выглядит некрасивым. Зато – живой.

– Мне не нравится, как ты проводишь свое время, – зло произносит папа, как только я пропускаю его в квартиру. Следит, что ли, за мной снова?

– А мне не нравится, что ты приходишь без приглашения, – парирую в ответ, снимая шарф.

– Не раздевайся. Ты хотела попасть в больницу, мы договорились.

– Будет как в прошлый раз?

– Ты меня плохо слышишь? Поехали.

Только не радоваться раньше времени! Только не радоваться. Сердце готово выпрыгнуть из груди, как только мы подходим к реанимации. Руки совершенно не слушаются. И спасибо папе, без него я бы не надела дурацкий халат.

Вот где поистине страшное место. Пикающие приборы дико раздражают. Я совсем не так представляла нашу встречу. Хотя, встречей это назвать сложно. Миша, в отличие от Жени, на меня не смотрит. Что я вообще ожидала от встречи с человеком в коме? Наверное, как в кино, чтобы тут же очнулся.

Провожу ладонью по отросшей щетине. Почти борода. Невольно усмехаюсь в голос, осознав, что мне она нравится. Мне так много хотелось ему сказать, но сейчас все мысли куда-то исчезли.

– Я тебя люблю, можешь не обводить ничего в календаре. И комплименты не говорить. Я тебе весь слив в ванной забила. Ты просто обязан уже прийти в себя и почистить его. Я мыться уже не могу, понимаешь?

Аккуратно коснулась губами его щеки и закрыла глаза, мысленно повторив про себя десятки раз «все будет хорошо». Не знаю почему, но из отделения я вышла какая-то окрыленная.

Миша не пришел в себя по мановению волшебной палочки ни через день, ни через два. А вот на третий я получила долгожданный звонок от врача. К счастью, находилась я почти рядом с больницей.

Мои любимые голубые глаза. Смотрит на меня вполне осознанно. Боже, живой! Только не реветь! Блин, что говорят в таких случаях?! Привет? Так, стоп!

– Ты можешь говорить? – вдруг доходит до меня.

– Ты кто?

– В каком смысле?

– В прямом. Ты кто? – да что за бред. Потеря памяти, как в кино? А может, он разыгрывает меня?

– Киска, дружок? – ничего не вижу во взгляде, что сказало бы о том, что он все помнит. Да ну, как так?! – Я твоя жена. Мария.

– Полная сахасрара. Когда ты успела меня окольцевать? – улыбается гад!

– Ну и свинья же ты, Миша, – злиться на него не получается совсем. Тянусь к нему и целую в губы.

– Я зубы так-то не чистил сто лет.

– Плевать. А я вчера чеснок ела. Не страшно.

– Бля, тело как не мое. Жопа.

– Нет, нет никакой жопы. Я спрашивала. И ходить ты будешь.

– Жопа чешется.

– Никогда не думала, что буду так рада такой жопе. Почесать?

– Не, у меня катетер, я в неприглядном виде. Ща соберусь и сам почешу. Что с пальцем?

– Перелом. Папу ударила. Думала, что это он аварию подстроил.

– Круто. Но ты так и не научилась ставить кулак, – вижу, как тяжело дается Мише разговор, но замолчать не могу.

– Ну вот, как выйдешь отсюда, надо снова закрепить результат. Да и на твоем месте, я бы поторопилась, так как я забила всю твою ванну своими волосами. Мой волосяной комок ждет твои руки.

– Ну теперь я, конечно, быстрее пойду на поправку. Маш?

– А?

– Я передумал, почеши мне.

– Попу?

– И левую лопатку.

Глава 32

Глава 32

Даже не знаю, что хуже, ходить по магазинам или переться к кому-то в гости на день рождения. Маша как будто специально делает все нарочито медленно.

– А как тебе такой бюстгальтер?

– Давай остановимся на цветах и кулоне. Дарить лифчик – это как-то странно.

– А я не собираюсь его дарить. Это для меня любимой. Я померяю? – тяну руку к этикетке.

– Пятнадцать косарей? Ты серьезно?

– Ну, не двадцать же.

– Откуда ты вообще их берешь? Ну вот висят же по нормальной цене.

– А у меня глаз алмаз на все хорошее.

– Надо сводить тебя к окулисту. Мне не нравятся твои алмазы. Положи эту тряпку на место.

– А потом еще будешь говорить зачем мне обучение в кулинарной школе. Вот, чтобы я бюстгальтеры покупала за свои кровные, – начинается, блин.

– Ладно, иди меряй за пятнадцать.

– Нет. Пойдем отсюда.

Хотелось наконец-то выдохнуть, экзекуция подошла к концу. А вот ни хрена. «Детский мир». Только этого мне еще не хватало. Очередное напоминание о том, что в ближайшем будущем у меня появится племянник. Или племянница. Бесит. Неимоверно. Не сам факт детей, а то, что этим Наташа, по сути, испоганила себе жизнь. Ну и, если уж быть честным перед самим собой, меня выводит из себя не сам факт беременности, не шестнадцать же ей, в конце концов, а непосредственный виновник этого самого залета. Наверное, я бы принял ее беременность, будь она с кем-нибудь другим. Но не с этим. И дело даже не в его возрасте. Просто… просто ни хера не просто. С такими связываться – наживать себе проблем.

Настроение моментально улетучивается в неизвестном направлении, когда Маша тянет меня за руку именно в «Детский мир».

– Зачем тебе туда?

– Чтобы что-нибудь купить Наташе, недогадливый ты мой.

– Дурная примета – покупать детские вещи заранее. Тем более, до родов еще долго. Я туда не хочу. Букета цветов будет достаточно.

– С каких пор ты стал суеверным? Ерунда это все. Просто цветы ей подарит другой, раздражающий тебя, мужчина, а мы что-нибудь нужное купим. За мной, Михаил Александрович.

Год назад я бы пальцем покрутил у виска, если бы мне какая-то малявка отдавала приказы. Сейчас же иду за ней как приклеенный. Более того, ловлю себя на мысли, что мне нравится наблюдать за Машиной реакцией на детские вещи.

– Боже, какая прелесть, – восторженно выдает она, когда мы оказываемся возле колясок. – Розовенькая. Давай купим?

– А если будет мальчик?

– Мда… не подумала.

– Маш, пойдем уже отсюда. Они сами все купят, когда придет время.

– Ну подожди еще чуть-чуть, дай посмотреть, что тут еще есть. Кстати, если будешь такой хмурый, я на тебе