– Такой милашка. Джо также является владельцем нескольких прибыльных ресторанов по всей стране. Вероника профессионал во всем, что касается ресторанного дела. Это так, Вероника?

– О, правда? – Джо с вежливым интересом посмотрел на меня.

В глазах Беатрис-Роуз мелькнул злобный огонек, и она продолжила:

– Я слышала, у нее большой опыт работы официанткой. Да?

Мужчина, глядя на нее, нахмурился.

– Вообще-то, так и есть, – холодно ответила я.

Беатрис-Роуз надменно улыбнулась.

– Нам сейчас как раз нужна помощь. Будь душкой, отнеси мой бокал на кухню, хорошо? – произнесла она нежным голоском, протягивая мне свой наполовину пустой стакан.

Я прищурилась и посмотрела на нее. Ярость закипала во мне. Я еле удержалась, чтобы не схватить бокал и не вылить его содержимое прямо на нее. Но сумела справиться с эмоциями.

Затем я, оскалив зубы, улыбнулась.

– Уверена, что у тебя получится сделать это самостоятельно, Беатрис-Роуз. Почему бы тебе не воспользоваться своими балетными ножками и самой не отнести бокал на кухню?

Джо подавился. Лицо Беатрис-Роуз тут же залило краской уродливого красного оттенка.

Я видела это, но мне было все равно. Если она считает, что я буду молча слушать ее оскорбления, ее ждет разочарование.

– О, и еще кое-что, Беатрис-Роуз, – сказала я, глядя на нее и хлопая ресницами, – пожалуйста, постарайся не копировать чей-либо наряд, пока будешь идти на кухню.

Мое внимание привлекло какое-то движение позади нее, и я чуть не закричала, увидев мать Калеба, которая пристально смотрела на меня. Наблюдала за мной.

Гребаная Беатрис-Роуз. Да пошли они все к черту.

Это не мой мир. И я никогда не смогу в него вписаться. И никогда не захочу этого делать.

Я развернулась, чтобы уйти.

– Вероника, подожди! – воскликнула Беатрис-Роуз. Она схватила меня за руку и потянула мою сумочку. Она упала, все содержимое рассыпалось.

То, что произошло потом, было всего лишь стечением обстоятельств. Я отдернула руку и случайно ударила Беатрис-Роуз, при этом напиток, который она держала в руках, вылился ей на платье.

Я услышала ее возмущенный вздох и что-то крикнула в ответ. Затем посмотрела на землю и свои вещи, испытав при этом сильное искушение бросить все и уйти, оставив и Беатрис-Роуз, и разыгравшуюся благодаря ей драму.

Но внезапно мой телефон завибрировал, и на нем загорелся экран. Пришло новое сообщение.

Алая, все почти готово. Не могу дождаться, когда мы с тобой снова будем танцевать.

Разочарованно вздохнув, я попыталась справиться с гневом и села на корточки, чтобы собрать свои вещи. Но замерла, когда вдруг увидела под своей сумочкой прозрачный пластиковый пакетик с белым порошком внутри.

Кровь застучала у меня в ушах, лицо побледнело. Мозг отключился, и я смотрела в никуда, ничего не видя, не слыша и не осознавая, что происходит вокруг. Следующее, что помню, – это как кто-то взял меня за руку.

– Давай я вытащу тебя отсюда, Ангелочек.

На меня с сочувствием смотрели добрые голубые глаза Деймона. Что он здесь делает?

Когда я не ответила, он еще раз сжал мою руку.

– Пойдем отсюда. Или ты позволишь этим придуркам тебя победить? – прошептал он мне на ухо.

Его слова сразу подействовали на меня. Выпрямившись, я встала, высоко подняла подбородок и уверенным шагом пошла прочь. Но все это время с силой сжимала руку Деймона.

Осознала я это, только когда мы остановились и он застонал от боли.

– Знаю, что у меня аппетитные мускулы, но не могла бы ты немного ослабить хватку?

Я моргнула, пробормотав при этом слова извинения, затем оглянулась и поняла, что мы оказались в беседке.

Я, все еще потрясенная, прислонилась к столбу и уставилась в окружающий нас мрак – туда, где опутавшие беседку цветы не были освещены лампочками. Я мечтала спрятаться в этой темноте, как и они.

– О боже, – захныкала я, закрыв лицо руками.

Деймон вздохнул и осторожно убрал мои ладони.

– Все хорошо, Ангелочек.

Он наклонился ко мне так, что наши лица оказались на одном уровне.

– Было круто наблюдать, как ты облила ту блондинку. Она очень разозлилась, – Деймон засмеялся и начал игриво поглаживать мой подбородок большим пальцем. – Скажи, ты сделала это специально?

Он выпрямился, сцепил пальцы и, потягиваясь, поднял вверх руки. Я заметила, что он одет в стандартную черно-белую униформу обслуживающего персонала. С длинными волосами и поблескивающей в ухе серьгой, Деймон выглядел потрясающе.

После этого он лениво и с удовольствием вздохнул и посмотрел на меня, широко улыбаясь. Когда я не улыбнулась в ответ, Деймон встал рядом со мной и, поддразнивая, слегка толкнул меня плечом.

– Эй, улыбнись. Из-за тебя меня, наверное, только что уволили.

Я нахмурилась, а он засмеялся.

– Эта вечеринка – полный отстой. Я лучше буду подавать напитки в баре или играть на гитаре. Если честно, я и сам собирался уходить. Так что это ты спасла меня, – он подмигнул мне. – Знаешь, здесь собрались не очень хорошие люди.

Я прикусила губу и закрыла глаза, вспоминая сцену, которая только что произошла у нас с «не очень хорошими людьми».

– Будешь жвачку?

Я открыла глаза и увидела, что он размахивает перед моим лицом упаковкой жевательной резинки. Я покачала головой.

– Уверена? Она со вкусом пирожного.

Я снова заплакала. Тогда он открыл упаковку, достал одну жвачку и положил себе в рот.

– Ого. Ну хорошо, как скажешь. Никакой жвачки, – проговорил Деймон, а затем полез в карман фартука, что-то выудил оттуда и начал размахивать этим передо мной. Оказалось, это моя сумочка. – Я забрал ее. Видишь? Не плачь, пожалуйста.

– Деймон! О господи. Спасибо! – я забрала ее и посмотрела на него благодарным взглядом. Открыв ее, обнаружила, что он даже успел подобрать с земли все мои вещи. Но когда увидела пластиковый пакет с белым порошком, мои глаза снова наполнились слезами.

– Да ладно, не благодари. Кстати, я всегда хотел знать, зачем женщины носят с собой эти крошечные сумочки. То есть вам что, нравится постоянно держать их в руках во время вечеринки? – Он почесал голову. – Она такая маленькая. Что вообще можно туда положить? Но теперь-то я понял.

Я знала, он старается меня подбодрить, но недавние эмоции снова вернулись ко мне.

И особенно ярко я ощущала злость.

– Мать Калеба, наверное, подумала, что я наркоманка.

Или решила, что это я подбросила наркотики в машину Калеба. О господи.