Палец Пал Палыча уткнулся в шкаф, словно соседушко мог видеть через деревянные дверцы.

— Моя рука Всевластия? — по спине побежали мурашки.

—Артефакт, — повторил Пал Палыч. — Учитель говорил, что создал его вместе с учеником. И артефакт может ненадолго открывать щели между мирами. Это не те проходы, известные нам, но пара человек сквозь них вполне может пробраться.

—Получается, у меня в руках артефакт, с помощью которого можно путешествовать между мирами?

Пал Палыч прикрыл глаза руками, словно сама мысль об этом внушала ему хтонический ужас, а потом кивнул.

— И что было дальше? — спросил я.

—Хозяин договорился с родителями и забрал меня. Он часто так делал. Общался с разумными существами, договаривался и забирал кого-то, чтобы отпустить в своем мире. Чтоб у нас был шанс спастись.

—Хозяин — это Ирмер, — не спросил, а скорее констатировал я.

Вновь очередной кивок.

— И делал он это все, само собой, не по доброте душевной. В смысле, не бесплатно?

Опять короткий кивок. Ну, слава Богу, мой мир не рухнул. А то маг-альтруист в него вообще не вписывается. Иначе бы я никогда не смог ответить на вопрос — какого черта он передал дар мне. Значит, не от доброты душевной, а с определенным умыслом. Уже неплохо.

— Что было дальше? — спросил я.

— В новом мире оказалось не так страшно, но тяжело. Непривычно. И я прибился к хозяину. А он не стал гнать. Добрый человек был.

Угу, это как в анекдоте — а мог и по шее полоснуть. Видимо, про Экзюпери и его драгоценное «мы в ответе за тех, кого приручили» там никто не знал. Хотя, большой вопрос, был ли вообще у них Экзюпери? Ведь вон сколько народу магическая чумка выкосила.

—Замечательно. А что с учеником?

— Они ссорились. Чем чаще ходили туда, — Пал Палыч опять задрожал, — тем больше. А потом он пропал.

— Как его звали?

— Наум, — тихо ответил Пал Палыч.

— Кем он был?

Соседушко лишь пожал плечами.

— Он просто иногда приходил. Они запирались в кабинете и хозяин ему что-то рассказывал. Или…

—Передавал свои силы, так?

— Так, — еще тише ответил Пал Палыч. — Говорил, что это его наследник. Что скоро он станет сильнее его.

— И что случилось с учеником?

—Однажды они ушли. Как всегда. Хозяин надел Перчатку, затем они шагнули туда. А намного позже вернулся только один.

—Ирмер, — похолодело у меня внутри.

Ответом был короткий кивок.

—Илларион что-нибудь знает об этом ученике? — спросил я.

— Нет, — замотал головой Пал Палыч. — Илларион недом, его век недолог. Он появился в жизни хозяина намного позже. Тогда был Севастьян. Но тот помер.

Значит, Илька и правда меня не обманул. Он действительно ничего не знал. Вот раззадорил мое любопытство Пал Палыч на ночь глядя, сволочь такая!

— А как эту Перчатку использовать? — я сам не заметил, как открыл шкаф и взял свою руку Всевластия, крутя ее, словно где-то должна была быть кнопка «Вкл». Ее почему-то не оказалось. Явно китайское производство.

— Я не знаю, — с ужасом замотал головой Пал Палыч. — И не надо ее использовать. Перчатку нужно спрятать, очень хорошо, а не таскать все время с собой, хозяин. Я давно хотел сказать, но…

—Боялся, — закончил я. — И пока ты набирался опыта, я чуть эту Перчатку не потерял.

Что было правдой. Черт дернул меня ляпнуть, что рука достанется тому, кто четыре раза подряд выиграет соревнования выходного дня. За основу я брал, конечно, чемпионскую звезду. Когда футбольный клуб становится несколько раз первым в чемпионате страны, то получает на герб звезду. К примеру, в итальянской Серии А необходимо десять раз выиграть национальный турнир, в России пять, в немецкой Бундеслиге три.

Я же пошел на нововведение, решив что цифра четыре будет как нельзя кстати, примерно отталкиваясь от количества недель в месяце. Зараза. И я б даже почти не сожалел, если бы Бабичев забрал руку. Правда, так я думал до того, как узнал, что это офигеть какой артефакт. Дела…

Что теперь? Заменить его чем-то другим? Не, слишком палевно. Дорогие зрители не поймут. Чертова рука стала таким же брендом, как Дмитриева, и означала окончание «первого сезона». Тогда что? Вариант нашелся только один. Надо сделать так, чтобы Бабичев в следующие выходные не победил. Всего-то и делов.

Что самое противное, сам я участвовать не могу. Иначе рейтинг соревнований упадет ниже плинтуса. Значит, надо придумать что-то другое. Подставная команда? Блин, а где найти участников под это дело? Топовые маги-лицеисты на дороге не валяются.

Громкий голос тети, зовущей меня по имени, дал понять, что об этом надо позаботиться в любое другое время, но не сейчас. Как-то быстро она ужин приготовила. Или случилось что-то еще?

—Спасибо, Пал Палыч, — поблагодарил я нечисть. — Я очень ценю то, что ты сейчас сказал.

—Пожалуйста, хозяин, — с прерывистыми вздохами, словно долго плакал, ответил соседушко. — Поосторожнее с Перчаткой. Христом Богом Вас прошу.

—Теперь уж точно буду осторожнее.

Сам быстро переоделся и спустился вниз, готовясь чего-нибудь съесть. И невероятно удивился, увидев в гостинной посетителя. Тетя в изящном платье пыталась безуспешно разговорить его, однако тот стоял букой. Впрочем, я не удивлен.

С прошлой нашей встречи этот грузный человек сильно изменился. Кавалерийские усы теперь не были напомажены и накручены, сам он, казалось, заметно постарел, а синий мундир с орденами сменила форменная министерская одежда. Я даже пытался вспомнить, к какому ведомству относился новый мундир Зубарева, но так и не смог. Он как-то совсем внезапно пропал с радаров после снятия с должности.

— Ваше превосходительство, — кивнул я, не совсем понимая, «превосходительство» ли еще Петр Александрович, или уже нет.

—Николай Федорович, — ответил Зубарев, не дрогнув и мускулом. — Могу я поговорить с Вами наедине?

В самообладании генералу было не отказать. Насколько я понимал, его сняли именно из-за меня. Точнее, из-за того самого покушения. Хотя, я-то там в чем виноват? Он сам накосячил, если можно так выразиться.

—Конечно, давайте поднимемся в мой кабинет.

Прикрыв дверь я дружелюбно указал Зубареву на кресло, приглашая присесть. Однако тот проигнорировал мое гостеприимство.

— Мой новый начальник просил передать Вам письмо.

— Ваш новый начальник? — я взял конверт, и лишь взглянув на печать понял, о чем говорит Зубарев.

Ну