как и тогда, он заканчивает вращение, притягивая меня к себе. Когда моя грудь сталкивается с его, у меня перехватывает дыхание. Не зная, куда деть руки, я кладу их ему на плечи, в то время как его покоятся у меня на спине.

– Мне понравилось танцевать с тобой, – шепчет Дориан.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и обнаруживаю стеклянный взгляд и появившиеся в уголках морщинки.

Дориан все еще очень не похож на его обычную серьезную версию.

Когда я ничего не отвечаю, он добавляет:

– А тебе понравилось?

– Понравилось. – Я шокирована, потому что понимаю, что мой ответ – правда. Должно быть, «Звездное сияние» все еще действует на мой язык.

– Мы должны как-нибудь повторить. – Дориан пристально смотрит на меня, и, кажется, я вижу желание, плавающее в его глазах. Конечно, не настоящее, а всего лишь продукт галлюцинации. На данный момент он, вероятно, даже не понимает, кто я такая.

Что подтверждает, что это идеальный момент для поцелуя.

Улыбка Дориана исчезает, и выражение его лица становится мрачным, таким же, как когда он смотрел на звезды.

– Я уже очень давно не позволял себе веселиться.

Я хмурюсь, не совсем уверенная, что сказать в ответ. Наконец решаюсь заговорить:

– Почему?

С отстраненным взглядом он качает головой.

– Я не заслуживаю веселья. Тем не менее каждую ночь сбегаю куда-нибудь, ставя под угрозу шанс все исправить. Не для меня. Для меня уже ничего нельзя исправить. Для них.

Я хмурюсь. Меня удивляет серьезное выражение лица Дориана. Обычно эффект грушевой медовухи и «Звездного сияния» проявляется не так. Я ловлю себя на мысли, что отчаянно пытаюсь понять, что он говорит.

– О чем ты?

Дориан слабо улыбается.

– О моих сестрах. Я все, что у них осталось с тех пор, как она…

Я задерживаю дыхание, ожидая, когда Дориан закончит предложение, но он этого не делает. Вопрос слетает с моего языка прежде, чем я успеваю себя остановить:

– Кто она?

Он встречается со мной взглядом.

– Мама. Она умерла несколько месяцев назад. – Не говоря больше ни слова, он отворачивается и продолжает идти.

Когда мы добираемся до церкви, Дориан едва стоит на ногах. Я провожу нас к двери, закрывая ее так тихо, как только могу.

– Тебе нужно вернуться в свою комнату, – шепчу я.

Он кивает, но это движение, похоже, лишает его равновесия. Вздрогнув, Дориан кренится в сторону. Чтобы удержать его, я упираюсь руками в его ребра.

– Почему комната вращается? – спрашивает он голосом, слишком громким для мертвой тишины, царящей в коридоре.

– Говори тише, – приказываю я яростным шепотом. – Если только братство не считает приемлемым тот факт, что ты возвращаешься домой пьяным. Если это так, мне больше нет смысла тебе помогать.

Кажется, это немного отрезвляет Дориана. В его глазах вспыхивает паника.

– Нет, не позволяй им найти меня.

– Тогда молча возвращайся в свою комнату.

– Хорошо, – соглашается он и делает неуверенный шаг. В очередной раз я пытаюсь поймать его, прежде чем он врежется в стену.

– Что происходит? Мой разум ясен, но мое тело… такого раньше не случалось.

Я ставлю под сомнение ясность его разума. Если в скором времени Дориан не заснет, его начнут мучить иллюзии бесчисленных кошмаров.

– Хорошо, я помогу тебе. Но ты должен показать мне дорогу.

– Мне не нужна помощь. Я член ордена силы. – Он заканчивает свою браваду смешком и позволяет мне обнять его одной рукой за талию, а другую положить на грудь. Я игнорирую тот факт, насколько интимным было бы такое прикосновение в любой другой ситуации.

Мы продвигаемся медленно, поскольку он делает тяжелые, шаркающие шаги, направляя нас в сад и через дверь, из которой, я видела, он вышел всего несколько часов назад. С другой стороны находится коридор, который я никогда раньше не видела. Там темно, тускло и много дверей.

– Спальни посвященных, – шепчет Дориан.

Мы проходим мимо дверей и направляемся в конец коридора, где находим лестницу. Я сглатываю. В таком состоянии Дориан ни за что не сможет спуститься по ней.

– Твоя комната находится внизу?

Он кивает.

Ракушки. Будет нелегко.

С другой стороны, есть один способ…

Я прикусываю губу, обдумывая имеющиеся у нас варианты. Раньше я брала с собой в Двенадцатое королевство только Подаксиса, но нет никаких оснований полагать, что не смогу провести и Дориана. Возможно, это единственный способ доставить его в комнату в целости и сохранности.

Но почему я так сильно забочусь об этом? Я могла бы исчезнуть прямо сейчас, пробраться через Двенадцатое королевство, вернуться в женское крыло и позволить Дориану, упав с лестницы, разбиться насмерть.

При этой мысли мое сердце сжимается, и его пронзает почти осязаемая боль. Я пытаюсь убедить себя, что все это из-за того, что Дориан должен умереть от моего поцелуя. Хотя бы для того, чтобы избавить меня от смертоносной магии, но знаю, что это не так.

Правда заключается в том, что…

Правда…

Я качаю головой. Просто на данный момент я не совсем в своем уме. Возможно, во мне и не плещется смесь грушевой медовухи и «Звездного сияния», но я выпила достаточно и – да, стоит признать – поддалась глупым несуществующим чарам Дориана, которые появляются, только когда он до неприличия пьян. Мне жаль его. Вот и все. Хоть я и не знаю почему. Пусть я убийца, но все еще могу сохранить хоть каплю достоинства как Дориана, так и своего собственного. Я не позволю этому дураку сломать себе шею. Когда он испустит свой последний вздох, виной тому будут мои губы.

– Держись крепче, – говорю я Дориану, а после закрываю глаза и исчезаю.

Глава XXVIII

Я просыпаюсь на боку, за моей спиной успокаивающее тепло. Мои чувства наполняет запах соли, смешанный с чистым, подобным утренней росе ароматом. Зарывшись лицом в мягкие простыни, я понимаю, что запах исходит от одеяла. Но мое одеяло никогда не пахло так хорошо.

Что-то движется позади меня, и я думаю о Подаксисе, но вспоминаю, что тот ночевал в своей комнате. Да и фигура позади слишком велика. Она касается всего, начиная от моей спины и заканчивая ногами. Что-то скользит по моему бедру, и я понимаю, что это чья-то рука. Очень большая, очень тяжелая и теплая рука. Горячее дыхание покалывает мне затылок, шевелит волосы и…

«Кто, проклятые ракушки, в моей постели?»

Я резко открываю глаза и обнаруживаю, что нахожусь вовсе не в своей комнате. Эта хоть и обставлена примерно так же просто, но в два раза больше моей. Шкаф явно не мой, в открытой дверце я не вижу ничего, кроме черных костюмов