к концу 30-х гг. 2 тыс. га. В деревне усилилось значение городской буржуазии, кулачества, связанного с широким рынком. Но настоящего капиталистического хозяйства в деревне почти не было. Существовали крупные и средние имения, но земля только частично была пригодна для обработки и сдавалась в аренду на условиях издольщины крестьянам.

Богатые землевладельцы составляли только 3 % населения, но владели 91 тыс. га земли. На долю же 83 % населения (беднота и середняки) приходился 61 % земли, или по 1,8 га на семью. Естественно, крестьяне становились арендаторами и вынуждены были отдавать от 1/3 до 1/2 урожая, выполняли даже повинности феодального характера. Огромные налоги, ростовщическая кабала тоже разоряли мелких крестьян. Продукция животноводства превышала в экспорте продукцию земледелия, ибо лугами и пастбищами было занято в два-три раза более площадей, чем под пашней. Земля все чаще сдавалась в аренду скотоводам.

Экономические предпосылки для социалистического пути развития

1961 год стал вехой в истории послевоенной Албании. Открытый переход албанского партийного руководства на сторону Коммунистической партии Китая в начинающемся советско-китайском противостоянии вызвал ответную реакцию со стороны СССР. В марте 1961 г. было принято постановление Политбюро ЦК КПСС о ликвидации военно-морской базы стран-участниц Организации Варшавского Договора во Влере и 4 июня восемь из двенадцати подводных лодок, а также плавучий док, покинули этот албанский порт.

Не без воздействия со стороны советского руководства большинство социалистических стран Европы приняли аналогичные меры в отношении Албании. Правда, ни одна из них не пошла на полный разрыв, ограничившись понижением дипломатического представительства и отказом предоставить ранее согласованные кредиты на пятилетку 1961–1965 гг. при сохранении двусторонних экономических связей. Албанию в одностороннем порядке отлучили от СЭВ. После ввода войск стран – участниц Варшавского Договора в Чехословакию в 1968 г. HP А сама заявила о выходе из этой организации.

Экономика Албании оказалась в трудном положении. Планы развития народного хозяйства на пятилетку 1961–1965 гг. разрабатывались с учетом уже согласованных со странами СЭВ кредитов. Когда же стало ясным, что недавние друзья отказываются от договоренностей и отзывают своих специалистов, работавших в различных отраслях албанской экономики, то албанское руководство стало искать пути выхода из почти катастрофической ситуации. Более 40 промышленных объектов, сооружение которых было начато с помощью иностранных кредитов, частично или полностью консервировалось. Правительство обратилось к народу с призывом довести до конца строительство ряда из них методом народной стройки. Был введен режим строгой экономии. Ориентация на поиски внутренних резервов выявила еще один их источник: в портах страны скопилось импортное оборудование, которое руководители предприятий не удосужились вывезти.

В целом развитие албано-китайского сотрудничества положительно сказалось на развитии народного хозяйства страны, хотя плановые задания третьей пятилетки были недовыполнены по многим важнейшим показателям. Темпы среднегодового прироста промышленной и сельскохозяйственной продукции предусматривались в размере 10 %, хотя за весь период «социалистического» планирования ни разу не достигались и более низкие показатели.

Увеличения объема сельскохозяйственной продукции намечалось достигнуть за счет освоения новых земель и материального поощрения кооперативов (инвестиции, повышение заготовительных цен на зерно и мясо и др.). Была принята ориентация на полную коллективизацию, т. е. включение в этот процесс населения горных районов, что еще в 1960 г. признавалось нецелесообразным в связи с разбросанностью и труднодоступностью поселений.

Неудачной попыткой китаизировать албанскую экономику стало копирование «большого скачка». По китайскому примеру началось внедрение домашней металлургии: в «фурнеллах» – кустарных печах по переплавке железной руды – якобы варилась сталь, а на самом деле изводилось и шло целиком в отход ценное сырье. Не служила задачам укрепления армии воспринятая у Китая практика ликвидации воинских знаков различия. В обстановке ксенофобской истерии до невероятных размеров раздувался миф о «внешней опасности», о ревизионистско-империалистическом окружении Албании. Именно в этот период началось массовое строительство многочисленных бункеров и дзотов, призванных защищать страну от вторжения врагов с моря и с воздуха.

Введение в действие мощной системы внеэкономического, чисто административного регулирования, мобилизация государственного и партийного аппарата на выполнение плановых заданий привели к определенному положительному эффекту.

В конце 60-х гг. быстрыми темпами развивалась внешняя торговля. В 1970 г. товарооборот с зарубежными странами увеличился в 1,5 раза по сравнению с 1965 г., около половины его приходилось на КНР, значительная часть импорта из которой оплачивалась китайскими кредитами. Стабильными являлись торгово-экономические отношения между Албанией и Югославией, на которых не отражались возникавшие время от времени всплески идеологической и политической полемики. В феврале 1971 г. дипломатические миссии обеих стран были преобразованы в посольства, а в мае состоялось подписание торгового соглашения на 1971–1975 гг. Вырос товарооборот со странами СЭВ, а их доля в общем объеме албанской внешней торговле составила 35 %. Постепенно во внешней торговле стал увеличиваться удельный вес развитых капиталистических стран (около 11 %), из которых наиболее крупным партнером была Италия.

Албания в 1970 г. поддерживала дипломатические отношения с 48 государствами (24 в 1960 г.). Приоритет отдавался европейским странам, которые не имели с ней отягчающих проблем: это были Швеция, Дания, Швейцария, Бельгия и Голландия. Значительно активизировались контакты с государствами Азии и Северной Африки. В Латинской Америке НРА имела дипломатические отношения с Бразилией и Кубой, причем с последней ее связывали узы дружбы и взаимопонимания по многим вопросам внутренней и внешней политики.

Китайская Народная Республика играла особую роль во внешней политике Албании. Китай не состоял тогда в ООН, и именно через Албанию он имел выход на «большую» международную арену. Союз этих государств, казавшийся первоначально противоестественным, к началу 70-х гг. стал восприниматься мировым общественным мнением в качестве явления устоявшегося и даже в чем-то тривиального.

Албанские лидеры рассчитывали на продолжение сотрудничества с Китаем как по партийной, так и по экономической линиям, разрабатывая директивы по пятому пятилетнему плану 1971–1975 гг. Директивы предусматривали дальнейшее развитие производительных сил и совершенствование производственных отношений, а также подготовку новой конституции, которая соответствовала бы «этапу полного построения социалистического общества». Провозглашалось дальнейшее развитие идеологической, культурной и научно-технической революции, а в итоге – превращение Албании в индустриально-аграрную страну.

Охлаждение албано-китайских отношений и возникновение в связи с этим политико-экономических сложностей вызвали необходимость объяснить причины происшедшего. Руководство АПТ прибегло к испытанным методам – поискам внутренних врагов. При тотальном контроле над всеми сторонами жизни общества органов безопасности, осуществлявших перманентные рутинные чистки, организовать масштабную кампанию было делом техники, что и подтвердили репрессии 1973–1975 гг.

Разрыв с Китаем привел к новой переориентации страны на многостороннее сотрудничество, хотя официальная пропаганда пустила в оборот формулировку, что после бойкота со стороны Китая Албания должна будет опираться исключительно на собственные силы. Уже в ходе пятой пятилетки стали заключаться долгосрочные договоры (до пяти лет) о товарообмене и платежах с балканскими странами. Несмотря на существование